[omela7]

План Б




*

Ладно, ладно... может быть и вправду идея отправиться в гнездо вампиров в одиночку была немного... безрассудной. Но все же вышло просто замечательно. Даже несмотря на явное недовольство Сэма. Нет, ну, а кто виноват? Дин дал ему прекрасную возможность присоединиться, отправив смс. В конце концов, он не стал делать из этого большой секрет, как сам Сэм, который в очередной раз смылся из бункера с очень подозрительной отмазкой. Что ему еще оставалось делать, тухнуть в четырех стенах? И так от них тошнило уже сверх всякой меры и каждая секунда, проведенная на заднице, казалась безвозвратно и бессмысленно потраченным временем, спущенными в унитаз возможностями. Никогда бы он не мог подумать, что его за просиживание штанов перед большим телевизором (ну да, конечно, я не пойду опять в твою комнату, Сэмми, честное скаутское) будет мучить совесть. Будто он был кому-то что-то должен и не сделал. Чертовски неприятное чувство. Поэтому он должен был что-то сделать.

Для этого потребовалось выключить телевизор и включить ноутбук, даже не утруждая себя проверкой истории в браузере - ну он и так знал, что Сэм там постоянно ищет - он обратился ко всем их следящим программам, немного просканировав и терпеливо выждав целых пятнадцать минут, он получил долгожданный приз. Вампиры. Наверняка. Почти 100% уверенность, судя по количеству трупов и причинам смерти. Может быть целое гнездо, а не вшивый одиночка задохлик. Мечта, а не дело. Сразу зачесались руки и мачете, спрятанное в ящике с оружием. Лихорадочный зуд в преддверии хорошей драки. И плевать на то, что зудела еще и метка от одной мысли о срубании клыкастых голов, потому что этот вечный зуд лишь громче и громче становился от бездействия.

Почему было плевать?

Странное дело. Наверное, потому что сейчас, в один из редких моментов, он был в себе уверен. Уверен в том, что не соскользнет в кровавый туман безумия. Выжимать из себя все силы, чтобы добиться немыслимых результатов в самоконтроле и при этом ни разу не протестировать его, казалось чем-то совсем неправильным.

И даже хорошо, наверное, что Сэма нет рядом. Так почему-то было спокойнее. Нет, не оттого что брат где-то там далеко, а он собирается ускользнуть у него под носом на одиночную охоту, а от того, что тот не окажется на линии огня, если все-таки фокус с самоконтролем не сработает. Простая и примитивная охота, требующая по большей части только грубую силу, что может быть лучше, для того чтобы снять напряжение. То самое, которое гудело в нем как ток в высоковольтных проводах. Ему нужна была разрядка, как небо птице, как вода рыбе... как кислород огню.

Все эти взгляды Сэма, все эти невыносимые вздохи, когда он думал, что Дин его не видит и не слышит, ночи, которые он торчал в библиотеке, то невозможное, просто душераздирающее разочарование в глазах Сэма, когда они сожгли Книгу проклятых. Бедняга думал, что Дин его не видит, не читает насквозь, словно он сделан из стекла. Не скроешь такое, не от брата, с которым 24/7 вместе. Просто он не хотел в очередной раз тыкать его в это лицом, как провинившегося щенка. Сколько было можно уже. Каждый раз повторять один и тот же разговор на тех же самых интонациях. Тошнило уже просто... не от Сэма. От самого себя.

От того, во что сам Дин превращался.

Поэтому охота была очень нужна. До Талсы ехать было всего ничего - часов пять на хорошей скорости. Наспех накиданные на пассажирское сидение Импалы вещи, остро заточенное мачете и разгорающиеся как костер на ветру зуд и жажда... действий.

Смс Сэму он отправил, уже проехав половину пути, если брат очень захочет, то он его догонит. Но... но... вряд ли.

Найти гнездо оказалось не так и сложно, вампиры как обычно бомжевали за городом в небольшом лагере из трейлеров и палаток. Грязно, холодно, темно и пахнет кровью. Идеальная среда обитания для шайки кровососов и... Дина Винчестера с большим мачете наперевес.

Он оставил Детку в малозаметном из лагеря месте и беззвучно подкрался к шумной компании рабочего вида мужиков. Выходя из укрытия, он уже точно знал, что Сэмми не успеет, даже при наличии трехчасовой форы, которую он ему дал, отыскивая лагерь и затем просто выжидая в кустах наступления ночи.

Удивленные внезапностью атаки твари, явно поначалу подумали, что на них напал целый отряд охотников. Неразбериха и толкотня, возникшая в процессе, была только на руку Дину. Их оказалось всего шестеро. Но, черт возьми... давно это не ощущалось так хорошо.

Где-то там, на третьей, слетевшей с плеч с эффектным фонтаном крови, голове Дин перестал думать и о самоконтроле, и о Сэме, и о метке. Он просто делал свою работу, и она ему чертовски нравилась. Он делал правильные вещи. Убирал зло с лица земли. Уничтожал монстров, убивающих невинных людей. Каждым взмахом, каждым ударом, каждым всплеском крови на его собственное лицо и руки он странным образом приносил себе облегчение. Словно что-то тяжелое и давящее на его плечи и грудь, круглые сутки все последние месяцы, вдруг приподняли, позволив сделать глубокий вдох. Он знал, что делает. Его руки знали, что делают. Его сердце знало, что делает. Не сомневалось, не мучилось и не болело. Оно просто билось в груди, прокачивая горячий коктейль ярости, азарта и адреналина.

Последних двух вампиров он зарубил внутри одного из трейлеров. Когда обезглавленная тушка ударилась об пол, он смог вздохнуть с облегчением и оглядеть труды рук своих. Ведь, дьявол, ему было чем гордиться. Шестерых в одиночку. Он был крут. Более, чем крут. Дурацкое ребячество и бравада, конечно, но, черт возьми! Работа, которая не оставила никакого горького послевкусия, кроме собственного соленого пота на пересохших губах.

Буднично прополоскав мачете и руки в большой бочке с ледяной водой, Дин удвоил свою радость, найдя банку пива в здоровенном ржавом и покрытым вампирской кровью холодильнике. Ровно до того момента, пока не примчался запыхавшийся Сэм с глазами по четвертаку и явно в бешенстве от того, что Дин вырубил здесь всех в одиночку. Сэм его радости и гордости не разделил, и способность Дина справиться с шестью вампирами его скорее испугала, чем обрадовала. Может он сам хотел тоже поучаствовать, но Дин был не ребенок и не испытывал угрызений совести за то, что съел все конфеты. Кто не успел, тот опоздал. В следующий раз будет знать, как сматывать на свои свиданки или куда он там ходит.

Дорога домой в бункер была почти тихой, Сэм еще немного повозмущался и расспросил подробности завершенного одним наскоком дела. Дин не стал спрашивать, куда ходил Сэм. На то оно и было доверие, чтобы рассказывать все друг другу. Дин сам так и делал, будучи почти уверенным, что и Сэм тоже.

Ни про проклятье, ни про попытку Ровены убить его он умалчивать не стал. Сэм должен был понять, что теперь будет так, потому что... потому что так будет. Дин верил, что он может доверять Сэму. Во многом, даже в том, что не доверил бы самому себе.

Но это не относилось к тому, что он мог убить шесть вампиров в одиночку, черт возьми. Это была его личная маленькая... нет, большая победа. И самоконтроль остался на месте, потому что всю дорогу назад он чувствовал себя в таком приподнятом настроении, таким заряженным и заведенным... Удовлетворенным.

Усталым и довольным, как бывает после долгой и тяжелой, но успешно выполненной работы. Или секса. Все что теперь хотелось, это отмыться до скрипа от покрывающих его крови и пота, выпить пару тройку бутылок пива, а может чего и покрепче, и расслабиться.

На странный и необъяснимый миг напряжение исчезло, и ему было почти хорошо, почти идеально.

И о метке он почти не вспоминал...

Почти...

Только утром.

Когда Дин проснулся, он спихнул со своей головы наушники и глянул на часы. Одиннадцатый час. Шея и спина затекли от того, что он, скорее всего, спал в одной позе всю ночь. Это было даже хорошим знаком, потому что значило, что ему не снились его постоянные друзья кошмары. От них он всегда просыпался в холодном поту и запутавшись в одеяле, как рыба в сетях. В этот раз он, кажется, спал как мертвый.

Натянув ботинки и прошаркав усталой походкой совы, разбуженной ранним утром, из комнаты - даже не взглянув на свое помятое отражение в маленьком зеркале - Дин направился на кухню за своим любимым наркотиком - кофе. Без двойной или тройной смертельной дозы человеком он себя не ощущал.

Кухня была пустая и холодная. Даже кофеварка остыла, после того как Сэм, должно быть, очень рано утром делал себе кофе. Вокруг было очень безжизненно и тихо. Чертовски способствуя обострению слуха и восприятия. Сэма опять не было?

Вторая чашка кофе его не только разбудила, но и с ясностью прогноза погоды на вчера протрезвила все его мысли. Все вернулось на свои места. Зуд, тяжесть, пустота, холод, бурлившие внутри него. Все... все его вчерашние ощущения были лишь пустой иллюзией. Метка выжженным клеймом заявляла свои права на владение его душой и телом.

И, может быть, как злая и жестокая шутка, это именно она дарила ему вчера такую легкость и удовлетворенность после массового убийства. Пусть и вампиров. Но он пролил много крови, отобрал много жизней, и это она вчера жирным сытым питоном завалилась спать на полный желудок, а не сам Дин. Точнее они оба как единое целое.

Холод поднялся по его позвоночнику от мысли о том, что он, возможно, уже не может разделять свои собственные чувства и те, что навязывала метка. Какой тут к черту самоконтроль... зараза все равно нашла к нему подход, секретную дверь, через которую можно было влезть в его голову и внушать свои грязные и голодные мотивы. Черт возьми. Ему нужен был Сэм... срочно... прямо сейчас.

Потому что больше никто не мог его контролировать, даже он сам постепенно терял эту способность и кто как ни брат, должен был его вовремя одернуть и вправить мозги, пока не стало слишком поздно.

Только вот Сэма нигде не оказалось. Ни в библиотеке, ни в его комнате, ни в какой-либо другой комнате бункера и даже подземелье.

Сэм ушел...

И потребовалось меньше пяти минут, чтобы понять, что Сэм ушел на охоту. В одиночку. В наказание Дину. Черт.

Еще полчаса потребовалось, чтобы понять куда отправился младший брат и сесть ему на хвост с одной только надеждой, что у того хватит ума не поступать, как сам Дин и не прыгать на врага, не разбирая дороги и не рассчитывая силы. Эта привилегия была только у Дина. Глупости были его прерогативой, правом и обязанностью.


*

Дело в итоге оказалось неожиданно забавным, если можно так сказать. Поначалу так точно, особенно забавной была сцена, когда Сэм пытался отмычками открыть этот заброшенный домишко, а в ответ получил дуло в... причиндалы.

Смеялись они, правда, недолго. И Дина до самого конца не покидало чувство, что все это было сделано Сэмом в отместку, чтобы проучить его и показать как он себя чувствовал, когда Дин охотился без него. Вот ей богу, младший, а все пытается его воспитывать. В 36 вроде бы уже поздновато, нет?

Но никто ни на кого зла не держал в итоге. И не смотря на странность дела - такой древности, что диву дашься и такое же стылое, как хладный труп в давно забытой могиле - то что это было наследие Хранителей знаний, послужило поводом с ним все же разобраться. В наследство можно получить не только богатства, но и долги. Это Винчестеры уже знали на собственном опыте. Сколько отцовских долгов им пришлось разгребать.

Если бы Дин только знал, куда заведет их это наследство и что за подарочек припрятан в этой загадочной коробке, созданной Магнусом, он бы ни за что не пустил бы туда Сэма. Потому что, серьезно... Ладно уж, с хозяйкой дома, такой же забытой и обшарпанной как и ее жилище, они смогли бы разобраться, если бы Сэм по любопытству своему или расторопности не открыл чертов ящик Пандоры. И не успел Дин что-либо сообразить, как вуаля... вокруг зловеще шепчутся хищные заросли, обжигаемые контрастным люминесцентным солнцем. И в первое мгновение это ошеломило его и обездвижило, потому... потому что этого просто не могло быть. И он никогда бы и ни с чем в жизни не спутал бы эти леса, в которых провел год бесконечной охоты. Наполненные ужасом, яростью и неутолимым голодом. Чистилище...

Будь проклято это место, что являлось ему в самых темных кошмарах и все же не отпускало.

Первой мыслью было, что каким-то образом он умудрился перенестись туда, может заклинание какое или не известный ранее портал. Но когда первые минуты шока прошли, Дин вспомнил, что за дело они пытались расследовать. Семья почти в полном составе покончившая собой. Это все были игры разума, галлюцинации, навеянные извне каким-то защитным механизмом того самого ящика.

Сэма звать было бесполезно... потому что он был здесь один. Он и только он, внутри своей собственной головы. Внутри собственного больного и искалеченного подсознания, которое только и смогло, что родить из всех его кошмаров это место - Чистилище.

Ловушка.

В которую он сам себя загнал не до конца понятными мотивами. Одно было точно ясно, даже это выдуманное место было населено чудовищами, которые начали его окружать и скалить зубы, оглашая контрастные окрестности своими рыками. Первого выскочившего на него левиафана долго ждать не пришлось. Но то, что последовало дальше, тряхануло Дина как заправское землетрясение. Это был Бенни...

Бенни, его друг вампир, которому он собственноручно отрубил голову, пытаясь спасти своего брата из Чистилища во время прохождения ненавистных испытаний для закрытия врат Ада. Друга, которого он убил. Друга, перед которым его долг никогда не будет оплачен.

Но которого он был так рад видеть. Даже обманываясь и покупаясь на эту грязную уловку его мозгов, которые хотели не больше, чем поиздеваться над ним. И смесь радости, облегчения и разочарования всколыхнулись в нем, как вскипевшая морская пена, перед тем, как он смог отвернуться от него и, сжав зубы, кулаки и последние крохи трезвого рассудка, уйти. Убежать. Умчаться без оглядки на чертового вампира. Бенни...

Бенни...

Почему Бенни?

Какая-то часть него прекрасно понимала, что это все дурман и игры разума. Что все это наваждения, призванные сделать что-то нехорошее со своей жертвой, как с той злополучной семьей, пока она не дойдет до точки, когда самоубийство станет единственным выходом из сложившегося кошмара.

Но если бы душа и разум работали на одной волне. Если бы сердце слушалось трезвых размышлений, хотя бы изредка. Тогда вся их с братом жизнь была бы иной.

Но это не работало так...

Работало иначе.

И все что ему осталось, так это бежать по тусклому, затянутому туманом лесу в сторону иллюзорного выхода.

Выхода, которого не существовало, потому что некуда было бежать. Потому что нельзя было убежать от самого себя.

А Бенни кричал и звал его. Такой обычный, привычный и любимый друг Бенни. Одна мысль, о котором разрывала сердце на части. Перемалывала их там как в мясорубке и выплевывала кровавой массой наружу.

Бенни, замолчи, ты не настоящий. Я выдумал тебя, я родил тебя из воспоминаний, которые даже во сне ко мне уже не являются.

Ты не можешь всего этого знать. Ты не можешь так глубоко рыться внутри настоящего меня и знать... знать, все то, что там так благополучно зарыто.

Сбившееся дыхание, сухая лесная подстилка, шуршащая под ногами...

Одна и та же коряга, разорванная и разбитая неведомыми силами, постоянно возникающая на пути. Одно и то же место. Бегство белки в колесе от самого себя. Бесконечное и бессмысленное.

Безнадежное и отчаянное...

Бенни...

Бенни оказался голосом разума. Ну и куда ты бежишь, вопрошал он совсем иными словами. Неужели не понимаешь, что некуда бежать от самого себя? Некуда бежать от своей сути и неизбежного. Некуда спрятаться. Нет запасного выхода.

Планы твои ничтожны, потому что рождены слепцом, жаждущим видеть белый свет в розовых тонах.

Разве ты не видишь, Дин, что куда бы ты не пошел, ты все равно окажешься здесь. Лицом к лицу со мной. Лицом к лицу с собой.

Взгляни правде в глаза.

Что дальше?

Что ты будешь делать дальше?

Ждать?

Барахтаться в луже, ожидая, когда утонешь?

Луже из собственных немых слез... или крови... их крови.

Нет, Бенни, нет! Все совсем не так!

Это твой план, да?

Держаться до последнего, чтобы потом что? Отдаться в руки других, кто будет решать твою судьбу? Вручить Сэму и Касу последний прощальный подарок в виде возможности... нет, необходимости тебя убить.

Браво, Дин!

Подари своим самым близким людям проклятье пострашнее Метки Каина. Вручи им, повязанную лентой обещания, неизбежную необходимость убить самого дорогого человека собственными руками.

Теми самыми руками, что столько раз вытаскивали тебя с того света, что столько мозолей и боли заработали в сражениях за тебя. Принять решения сердцами, что столько боли перенесли уже, теряя тебя, ища тебя, отпуская тебя...

Так ты хочешь уйти? Такой ценой?

По сломанным душам, как по ступеням вниз.

Вниз... единственная дорога. И чем готов ты выстелить ее? Их мертвыми телами или их мертвыми душами? Благими намерениями...

И куда бы Дин не шел, в какую сторону бы не поворачивал, Бенни был за его спиной, усталым голосом зовущий его туда, где он сможет обрести покой. Где тишина... где он сможет спать вечность и не думать о том, что причинит кому-то боль.

Легко и тихо. Самое правильное место в его жизни. Для него... для такого искореженного жизнью и неверными решениями существа, что только преисподняя для монстров могла бы принести ему покой. Могла бы принести ему столь желаемую чистоту... Быть собой и не мучиться угрызениями совести за это. Делать свою работу, жить своей собственной судьбой и ролью и знать, что никто из любимых никогда не будет страдать по его вине.

Ведь все что он так хотел... просто быть.

Просто жить.

Устав сражаться и драться, просто... выдохнуть.

И сердце болело и рвалось в груди от слов и мыслей этих, билось в клетке из ребер, крича оттуда о милости. Потому что истина была в тех словах. Горькая и острая, как колючая проволока на языке, с кровавым привкусом, но истина.

И оглядывая туманные леса, Дин сражался сильнее, чем мог себе представить раньше, сам с собой. С желанием согласиться. С желанием сдаться... нет, не сдаться, освободиться.

Можно бежать...

Можно вручить свою жизнь в руки других...

Но всегда есть третий вариант.

Остаться.

Это, то чего ты желаешь...

Это свобода, которую ты страждешь...

Отпусти себя...

Освободи себя и их.

Зазубренная секира Бенни... она даже не блестит больше своими острыми краями. Только густой чернотой.

Ты не можешь поручить им эту работу, Дин.

Ты прав...

Ты прав, Бенни, но нет ни чистоты, ни чести в этом. Есть только трусость и предательство. Эгоизм в верхней своей точке. То что лишь вызывает отвращение. Никакая причина или повод не стоят того, чтобы так опускаться. Низко, жалко... сбежать, поджавши хвост.

Не так его воспитывал отец, не таким он человеком был и будет до самого конца. Не повернется он спиной и не поднимет к небу руки, капитулируя жестокой судьбе. Нет судьбы...

Есть только люди и их неправильные решения.

Есть только последствия сделанного выбора, с которыми нужно жить и бороться. Которые нужно принимать и глядеть им в глаза...

Как Дин глядел в глаза Бенни - старый, добрый друг Бенни, не ты это, не ты - когда вонзил в него зазубренную черную секиру.

Всегда сражаться.

Прости, если пришлось убить тебя.

Прости, если пришлось убить себя.

Но мне нужно вернуться...

Я еще не закончил...

И где-то незаметно рассыпалась и растаяла в воздухе очередная его частица, кусок его души... вместе с иллюзорным миром монстров, вместе с мнимым спокойствием и ненастоящей свободой. Вместе с самообманом, который столько времени жил внутри него, что Дин почти до конца в него поверил.

Стоило лишь обернуться и взглянуть себе в глаза...

И Чистилище исчезло, возвращая его в старый захламленный дом, где в подвале, истекая кровью, сгорбился над металлической чашей проклятого ящика Сэм.
И чтобы там не увидел в своих иллюзиях младший брат, он уже почти зашел слишком далеко. Дину не сразу удалось привести его в чувство и остановить, буквально пришлось его оттолкнуть от чертова кровавого алтаря, где он совершал свое бессмысленное жертвоприношение, выжимая из себя кровь наследника.

Дурак, дурак, дурак... как же далеко ты готов зайти, братишка?

Не будет твоя кровь ценой...не будет твоя жизнь ценой.

Если требуется проливать кровь, то он скорее отдаст свою... и пусть даже смешав ее с кровью брата, но он готов был пролить ее столько, сколько потребуется, лишь бы Сэм не переступил черту.

Ни капли лишней крови...


Не понятно было чего им это все на самом деле стоило. Какая-то древняя книженция или журнал, потертая и ветхая, словно кожа мумии, оказалась внутри этого ящика. Но Сэм сидел на пассажирском сидении Импалы и усиленно пытался сморгнуть и прогнать головокружение, пока Дин с большим молотком в руках делал то, что замечательно умел. Вымещал ярость и разочарование на куске искореженного теперь железа, бывшее когда-то ящиком Пандоры.

Ящиком, открывшим им новое зло, новых чудовищ внутри себя самих, с которыми нужно было сразиться. С которыми нужно было встретиться лицом к лицу и увидеть лишь свое отражение.

И пока Сэм спал, прислонившись лбом к прохладному стеклу, Детка урчала под ногами, шелестя шинами по мокрому асфальту, Дин почти не моргая смотрел на дорогу за лобовым стеклом. Не видя своего отражения в нем в успокоительной темноте, что поглотила салон, не видя монстра, с которым предстояло сразиться. Но...

Все, о чем он мог думать по дороге к дому, это тот самый трусливый, жалкий и отвратительный план. Тот, к которому он прибегнет, если у него не останется выбора и на кону будут стоять его брат и друг. Тот, который опустит его ниже преисподней, ниже уровня уважения к самому себе, но позволит выжить двум самым дорогим людям.

Чертов план Б...