[omela7]

Вот ясно было, что серия чем-то таким закончится для меня. Но я не думала, что этим.
Но, как говорится: дареному коню в зубы не смотрят. Раз мой муз съехал с катушек и вконец разленился, что поделать.
Буду изображать из себя Капитала Очевидность.

лучше не читать этот бред

Ты сделал это...

***

Наблюдать за тем, как брат поднимается по обшарпанной деревянной лестнице было просто невыносимо. Словно на эшафот. Улыбаясь... И рассыпаясь на миллиард осколков со страшной смесью решимости и принятия неизбежного в глазах.
Что-то в груди больно ворочалось, словно он мог видеть его сейчас в последний раз. Да так оно и было. Сколько не старайся гнать от себя эти мысли, но повернуться могло как угодно это неравное сражение с отцом убийств. И если бы еще свежие воспоминания последних подобных битв не бередили едва заросшие душевные раны. Абаддон и Метатрон. Обе битвы кончились плохо. Каждая по-своему. Последняя отобрала у него брата насовсем. И одна мысль о том, что возможно ему и в этот раз достанется только мертвое тело, перехватывала дыхание.
И беспомощность одолевала его, заглатывала целиком, не давая успокоиться и трезво взглянуть на вещи. Да какое там может быть трезво. Они опять объединились и использовали Дина в качестве оружия, чтобы убить сорвавшегося с цепи Каина. Того, на кого Сэм все еще возлагал надежды в решении их проблемы, хотя бы ответами на вопросы. Но Дин уже не верил в это, даже до того как они нашли Каина уже не верил. И может быть он был прав в чем-то, что если Каин не избавился от Метки за столетия, то и им не суждено.
И что в итоге? Дин с Клинком в руке, идет наверх, навстречу то ли своей смерти, то ли вероятности быть окончательно поглощенным действием Метки. Шанс на благополучный исход настолько мал, что Сэму остается только надежда и вера. Вера в него. Слепое наивное чувство, что поддерживало его в последние месяцы. И должно было продолжать поддерживать, потому что здесь Сэм верил уже за двоих. Теперь он должен был стать для Дина камнем номер один и связать его с реальностью, стать его опорой и уберечь от падения в бездну.
И Сэм уже не уверен, что у него на самом деле получится. Он не перестанет стараться и пытаться, но... Этот взгляд Дина, эти его слова. Он признал, что боится. А в Сэмовой книге - это явный признак приближающегося апокалипсиса масштаба одной ненормальной семьи.
Когда дверь наверху с громким стуком закрывается, сердце проваливается куда-то к ногам, и стойкое чувство, что отрубили что-то важное, заполняет грудь на его месте.
Кас стоит напряженно, вглядываясь и вслушиваясь в то, что происходит наверху. Он наверняка слышит больше, чем Сэм, и должен будет сказать, если случится что-то действительно нехорошее. Но пока он просто стоит, смотрит наверх неподвижным тяжелым взглядом и молчит. Молчание отчасти тоже хороший знак. Кроули тоже переживает по своим меркантильным причинам, но не подает виду.
Один Сэм, как тигр в запертой клетке, просто не может стоять спокойно на месте. Не может он уже стоять в стороне, когда Дин сражается не на жизнь, а на смерть где-то там совсем близко, но недостижимо далеко. Он попросил их остаться здесь, ради их же собственной безопасности. И Сэм почти уверен, что в большей степени от того, что сам боится им навредить своими руками, если потеряет контроль, чем того что им навредит Каин. Боится превратиться в это нечто, что так ненавидит. Вот чего он боится. Даже не смерти. И это пугает Сэма еще больше. Дин больше не боится смерти. Совсем.
Сэм продолжает мерить комнату из угла в угол широкими шагами, когда сверху раздаются отчетливые звуки битвы. Ничего приятного. Крики, стоны, удары, такой силы, что, кажется, даже чувствуются здесь. Раздаются голоса, но слов не разобрать. Он глядит на Каса, но тот лишь хмурится сильнее, но не двигается. Значит, еще не все плохо. Значит, еще есть шанс.
После звона разбитого стекла, Сэм застывает на месте и не может больше сдвинуться. В груди так все сжимает, что, кажется, не сделать лишний вдох без усилий. Кас дернулся на шаг вперед, но тут же остановился и Сэм сам уже готов броситься туда. Сдерживается как может.
Минуты растягиваются в бесконечность. Зная, что там наверху происходит, не возможно жить и дышать. Но все почти рушится перед его глазами, когда раздается одинокий крик Дина. И от нахлынувшего на него жара, Сэм не может точно понять, что этот крик обозначал. Крик победившего или поверженного. Ярость в смертельном ударе или отчаянье в последнем упрямом выдохе. Землю сотрясает, раздавшийся над ними гром, стены подрагивают, вторя оконному стеклу. И ровно секунду спустя на них обрушивается тишина.
Полная, оглушающая и... мертвая.
Лишь когда скрипнет дверь, их взгляды намертво прирастут к темной фигуре, появившейся у лестницы. Когда на свет выходит Дин, все трое замирают и в мучительно-медленном шоке наблюдают за тем, как Дин тяжело спускается по ступенькам. Так, словно каждый новый шаг тяжелее предыдущего. Даже издалека Сэм видит, как напряженно он держится, как опущены его плечи, а руки, сжимающие два клинка, просто, кажется, забыли как разжимать пальцы. Лицо Дина в порезах и ссадинах, на скуле расцветает колоритный синяк, но страшнее всего глаза. Дин не выглядит победителем. Даже не смотря на то, что вернулся он к ним не с безумным блеском маньяка сумасшедшего и не с черным глянцем демонских глаз. Нет в этом взгляде победы...
Нет в нем ничего...
Только пустота и пропасть глубиною в чью-то жизнь...
Дин, выйдя живым из битвы, выглядит побежденным и раздавленным. Уничтоженным.
И когда он спускается вниз, Сэм почти бросается ему навстречу, остановившись в последний момент. Нужно убедиться... Нужно?
- Дин?
Нет...
- Дин, клинок, - произносит Кроули и требовательно протягивает руку.
Дин от звука его голоса, словно только сейчас приходит в себя и опускает сконфуженный взгляд на костяное лезвие, зажатое в его руке. Покрытое еще красной и яркой кровью, ручейками стекающей по пальцам и кисти. Поднимает Клинок высоко и сам смотрит на него, вспоминая, осознавая и принимая решение.
Шаг в сторону Кроули и тот чуть отшатывается, не в силах до конца скрыть тот страх, что засел в нем слишком глубоко. Но Дин не собирается на него нападать, он просто переворачивает Клинок лезвием вниз и медленным усталым жестом протягивает его вперед... В последнее мгновение, клинок вдруг достается Кастиэлю, чему удивлены не только Кроули, но и сам Кас, и даже Сэм. Дин дал слово и с такой легкостью же его и нарушил. И может быть, так даже правильней.
- Ты солгал мне! - возмутился Кроули.
- И не первый раз за сегодня... - тихо подтверждает Дин. Король ада недоуменно хмурится, - этот список Каина... тебя не было в нем.
Перед тем как исчезнуть лицо Кроули отражает болезненный укол предательства.
Сэм возвращает свой взгляд к Дину, который теперь стоит прямо перед ним и на его лице вдруг на мгновение появляется едва заметная, странная, будто извиняющаяся улыбка одним уголком губ. Ровно перед тем, как глаза его теряют фокус, а колени подгибаются.
Сэм практически в один шаг оказывается возле него, на ходу подхватывая его и удерживая брата на ногах. Дин покачивается и всем весом вдруг оказывается у Сэма в объятьях, отдавая ему всю возможность держать из обоих. И это настолько невероятно и невозможно, что Сэму становится страшно. Дин не просто повержен, он этого даже не скрывает. Он открыто опирается на Сэма в поисках помощи и поддержки. Он вот так... отдает себя в его руки.
И где-то что-то в этой вселенной со звоном рассыпается на куски и обваливается, рушится и сыпется вниз в бесконечное "ничто" без шансов на возврат. Потому что нарушен самый важный в ней порядок, самая устойчивая и непоколебимая единица.
И в слова Сэма "Ты сделал это. Ты сделал, Дин" уже никто не верит в это мгновение. Ни тот, кто слышит, ни тот, кто говорит.
И не остается больше ничего, кроме брата в его руках.