12х02

Эм... это было... эм... *листает словарь* эм... *еще сильнее листает словарь*

не смотрели серию, не читайте... я серьезно... последнее китайское предупреждение... пожалеете потом

Короче, слов у меня нет, что это было. Это были Леминг и Баклер, прошу нелюбить и нежаловать, господа и дамы. Тьфу....

Просрать такое важное! Ну вот как? Почему? Он что за хлебом вышел и его долго не было, чтобы реакция была практически никакая?

Сейчас мой разум начнет строить свои воздушные замки, кирпичные стены и чего он там еще строит. Вымышленные события, которые заменяют травматичные, произошедшие в реальности, чтобы смягчить удар. Шок.. Это был шок... Сэм ничего не успел понять. Его потом отпустило и накрыло! А сразу он не смог... потому что мозг отказывался верить. Его отпустило не сразу и медленно...

Он сначала долго не мог поверить глазам, потому что его пичкали всякими колдовскими зельями галлюциногенами, а потом его заклинило от неспособности переварить увиденное. Он вернулся в мир реальный только тогда, когда Дин глухо рычал от боли в момент ударов, когда на пол упали настоящие капли его крови и послышались эти дурацкие шуточки брата, которыми он скорее раззадоривал пытателей, чем пытался облегчить свою участь. Мозг Сэма такое не выдумал. ЭТО воспроизвести намного сложнее, чем воображаемый секс с британской маньячкой. Чувство юмора Дина не воспроизводится. То, которое включается перед лицом опасности и реальной возможности смерти... опять...

мне надо что-то срочно написать, срочно, прям щас, а то меня порвет эта хрень

А потом просто было не до того, потому что... МАМА! Это настоящая живая мама. Не глюк, не воспоминание, не призрак. От мамы случилось второе короткое замыкание и Сэм уже не знал на чью грудь падать в первую очередь, кого смять в отчаянных объятьях во вторую. Или обоих и всех сразу... Прям сгрести в кучу и плакать неделю, пока не отпустит. ЭТО ЖЕ ОХРЕНЕТЬ КАКОЙ ШОК
С того света вернулись двое: жизнь и мечта



Я попозже еще что-то напишу. ВОТ ЭТО не могло ждать. Вырвалось.

@темы: размышлизмы, 12х02

---

Вопросище

Нужен, как бы сказать... совет что ли. Мне, как гореписателю, от моих читателей.

Кто-нибудь из вас случайно не перечитывал в последнее время Айдахо? За раз и целиком (то, что написано).
Я его пишу уже очень долго, засосало меня в него глубоко, и как-то там изнутри все по-своему. Но сил перечитать самой у меня пока нет. Это у меня есть такой глюк, я не могу перечитывать свои работы, если не прошло очень много времени с момента их написания.

Вопрос в том, как оно там одним куском? Цельно? Читабельно? Не режет ли глаза плавное изменение текста (оно есть, его я вижу, если читать куски)? Не уползла ли еще история из-за своей длины в дебри "забыл зачем пришел"?
А то план планом, а вот на выходе может получиться совсем не то, что я себе воображаю. Не хотелось бы. Больше года уже над ним работаю. Ужасный срок, если вдуматься. Никаких больше макси-макси, только мини-макси или миди вообще!

@темы: есть кто живой?

---

12х01

Все думала, написать что-нибудь или нет.

Решила все же немного "да".

немного

Знаете, что мне сразу же пришло в голову после просмотра серии? Вот прям первое. Что Дабб - это фикрайтер дорвавшийся до канона. Вот именно так вел бы себя радостный фикрайтер, который писал фички про свои любимые кинки хёртСэм и бигбразерДин и вдруг ему предложили написать серию. Он конечно старался во всю, чтобы это было как надо и солидно типа. Серия все же, не фичок. Но все его маленькие и не очень слабости и области слюнопускания просачивались сквозь бумагу, как жир от свежих беляшей.

Я как бы вижу задумку на заднем плане и она вроде бы хорошая.

Ну похитили Сэма, да. Ну, хотят чтобы он на вопросы ответил и выдал информацию, и... бэмц... маленький внутренний фикрайтер Эндрю пишет, как героический Сэмми сопротивляется мукам тела и разума (которые бредовее некуда и по уровню оригинальности - привет фикбук). Где логика в действиях Тони? Где расчет и ум? Где вообще интеллект? Что это за пытки? Бендеры с кочергой были оригинальнее, потому что они дремучая деревенщина и им жареного мяса хотелось.

Что у них за вопросы? Пароли и явки им? За Винчестерами они следили и все знают, а других охотников сами найти не могут? Серьезно?

Британское отделение - вы для меня Монти Пайтон, не более. В смысле ржунемогу.

Яркий образчик того, как ради процесса фикрайтер может забить на логику, обоснуй и правдоподобность. Главное - это муки Сэмми, страдания героя, браво плюющего в лицо злодею. (ну и в принципе страдания, что мы уже поняли из прошлых - всех его серий! то чума, то рана, то пытки.)

А Дин у нас должен страдать эмоционально. А еще получать по щам, будто он драться не умеет вообще. Его у Дабба побеждают все, кому не лень. Дабб, за одно это я тебя сильно пресильно не люблю.
Я понимаю, что здесь сталкиваются противоположные кинки двух фикрайтеров и я как фанат хёртДина и страдающего по нему Сэмми, получаю дозу антиудовольствия.
Но блин. Надо же как-то совесть иметь.

Спасибо, что хоть Мэри прилично прописал. Хотя штампы конечно фейспалмовые. Убила человека, сидит смотрит на руки и страдает. Эндрю, я так извращалась только в первых двух фичках, а ты там сколько лет строчишь? Пора расти уже, пора, телевизор смотреть поменьше, книжки читать побольше. Есть масса других способов показывать эмоции человека. Не таких запиленных.

И из Дина пора сделать наконец достойного героя. Мужественного и сильного не только в том, чтобы сделать страшное лицо и всем обещать умереть в муках. Как бы надо и обеспечить все обещанное.


В целом серия хорошая. Эмоциональная. (Если бы не мой авторский рентген. Ну не могу я не видеть ЭТО все. Сразу начинаю представлять, как бы я об этом рассказала. Чтобы было тоже самое, но не так)

Я очень надеюсь, что другие авторы будут компенсировать нам и другие стороны характеров героев, а то целый сезон кинков Дабба я не выдержу.
Странный он. С одной стороны и серии неплохие пишет, но вот в личных пристрастиях перегибает немного. Или много. Вон бедного Сэма прозвали СэммиСью. А ведь хороший парень и ни в чем не виноват.

Вторую писал не он, посмотрим, что у них там выйдет.

Мэри пока не вызывает отторжения. Думаю по той причине, что она взаимодействует с Дином. Дин очеловечит любого, даже самого паршивого героя. Вспомните Коула. Убогий же, но вместе с Дином потянул. Кас потянул, Кроули потянул, Бенни потянул. Сколько их там превратилось в человеков в его компании? Пальцы кончатся считать. Потому и мама у нас сразу попала в "одобрямс". Потому что с Дином. (Дин у нас, простите, как майонез, с которым можно съесть любую каку, потому что сразу вкусно становится.)

Движуха (моя любимая) понравилась. Драки - это весело. Драки с Дином - весело в квадрате. (люблю Дженсена в действии аж до потери тапочек)

Кас, упавший с неба, как чертов сбитый НЛО, посмешил. (жук из Людей в черном сразу вспомнился) Честно поржала с этого мужичка охреневшего такому инопланетянину. Потом посочувствовала, потому что его на дороге бросили, жопу отмораживать и единственный старый грузовичок сперли. Но что взять с инопланетян? Только анализы и те зеленые.

И снято было красиво. Дин был красив, и так его и эдак, и ракурсы как надо. Рубашечка одна из любимых. Идет она ему.
И Сэм, сидящий на лестнице в конце, завернул нутро в клубок. Жалко его стало беднягу. Один во всем мире. Не знает же еще. Вот ведь мысля достойная драббла. Хочу срочно следующую серию, где он увидит Дина. Если недодадут в эмоциях при этом, порву как тузик грелку. НАДО! (записала в заказики на следующий фест, на всякий случай)

Мэри, конечно, хреново загримировали. Простите, но ее состарили и парик слишком палевный. Кто у них там макияж делает женским персонажам, грузчики? Клиф? Жду, когда она там пострижется по сюжету. Может на человека станет похожа, а не на бабушку ягу. Крупные планы все портят.

Кас в режиме кирпича лучше, чем Кас в режиме Люцифера. И на том спасибо. Он персонаж полезный. Может всех лечить. (Хотя с точки зрения фикрайтера, херт без комфорта выходит )

В итоге оценка вполне положительная.

К тому же я существо гибкое и всегда найду чему порадоваться. Тут без проблем нашла. И всем советую.

@темы: размышлизмы, 12х01

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И месяца не прошло. Хотя... где-то близко.
Смысл в том, что когда я не могла писать или не хотела, мне было как-то по другому. Не так обидно что ли.

А когда захотела и смогла, сгорел комп. И ведь фигня. Оказалось нет. Планшет клинит на моей скорости печати, меня клинит на его. Я творю быстрее чем это андроидское отродье, считающее, что можно безнаказанно исправлять мои слова на полную белиберду. Чтобы написать 4 страницы у меня ушло 2 недели. Ппц. Привет высокие технологии и мое несовместимое с ними вдохновение на скорости 200 ударов в минуту. В жопу его. Только на крайний случай.

Другой компьютер тоже не подошел. Клавиатура не та, даже точно такая же, а не та. Кнопки тугие.

А еще нет моей музыки и моего отстойного монитора. Нет моего собственного угла куда можно заползти, как в уютный параллельный мирок и уйти в нирвану. Ну... когда получается.
Интроверт без угла. Даже не в физическом смысле.

Правда за этот почти месяц я вспомнила, что значит спать ночью. Плюс сон, минус личное время. Зато очень много работала, заполняла работой пустоты, где должен был быть мой угол. Личное пространство стало рабочим. Даже в телефоне вкладки в браузере стали рабочими вместо фичков в процессе чтения и прочего.

А теперь вот привыкаю обратно. Сижу перед своим монитором, за своей клавиатурой, в своем углу и думаю... поработать что ли.

Нет, пойду надену наушники и поймаю за хвост ту заразу, что обещала мне море соплей. Читатели, наверное, опять вымерли. А у меня снова будет ломка. Если мне на следующую главу напишут что-нибудь типа "очумительно, жду продочку" уйду в монастырь. Стольких мук оно не стоило.

@темы: всякое разное внутреннее

---

Пусть и тут полежит

Я это написала еще до того, как сгорел мой комп... это было давно. Но пусть будет. Удалить никогда не поздно.


Название: Где-то между
Автор: Omela
Рейтинг: R
Размер: драббл
Персонажи: Сэм, Дин и несмываемая татушка Каина
Жанр: Джен, ангст, драма, херт/комфорт (не в первых главах)
Саммари:
Дин выдыхает и смотрит на свои руки, нелюбимый Сэмов кошмар разыгрывается в красках с окровавленным братом в главной роли, который только что этими руками их всех... убивал.
Примечания автора:
Не спрашивайте меня, что это и о чем. Не знаю, пьяный был. Но какой-то червячок внутри меня упросил таки это выложить.
Заковыристо и загадочно, а может, просто бредово. Вам судить.
Не бечено и не планировалось. Чистый полет... нетрезвой мысли.
Написала давно, может и сотру. Утром. Потому что это как проснуться и обнаружить на себе очень уродливую татуху. И не понять, то ли вечеринка удалась, то ли надо под диван уползти.

Такого не было (слава тем, кто там за главного) и не будет никогда. Но вот как-то так. Грубовато и где-то матерно. Почему не знаю.

Сэм слишком поздно понимает, что упустил момент. Что какой-то гребаный оптимистичный блок в мозгу мешает видеть ему ситуацию такой, какая она есть, а не в разноцветной обертке его желания. Хоть усрись, но обертка не жизнь.

Он слишком долго ошарашено смотрит на сцену перед ним, прежде чем начать оценивать детали. Осознавать их. И опыт прежних дней, кажется, ничему его не научил. Не снял розовые, цвета разбавленной слезами крови, очки. Запотевшие к тому же от натужной попытки выдать желаемое за действительное.

Дин стоит перед ним с ошалелым взглядом. Таким пьяным, будто он неделю, не просыхая, имел во все стеклянные горлышки бункерскую заначку с перерывами на пивные прелюдии. Купался в них, редко всплывая на поверхность. Лучше бы было именно так, потому что глубоко интимные отношения брата с алкоголем Сэм уже научился прощать, принимать и понимать... соглашаться, как с неизбежным злом, без которого, как без единственного лекарства пациент начинал впадать в отсутствие желания всякого присутствия на планете Земля. Будь они все прокляты, благословенны и сожжены на заре в погребальном костре вместо Дина.

Дин медленно моргает и облизывает совершенно красные губы и Сэма воротит так, что ноги подкашиваются. От себя самого и собственной техники уклонения от эмоциональных налогов. Это все, если глубоко и очень больно вдуматься, только его вина. Дин конечно же мудак, каких мало, раз согласился на это в первую очередь, но логическое мышления Сэма подсказывает, что на то у него была крайне веская причина. А на причину была своя причина, покрытая еще одной причиной и черт, отпущенный из ада на каторжные работы к Винчестерам, ногу сломит при попытке разобраться, кто же виноват. Поэтому - просто Сэм. Он гребаный придурок, Дин - конченый мудак. Одно другое не перекрывает, но последствия расхлебывать приходится такие, что лучше бы еще один апокалипсис. Потому что с ним хотя бы можно было бороться. Здесь же полный ноль. Часы, дни, месяцы поисков и полный жирный, глубокий, как проклятая задница Сатаны, ноль.

Дин выдыхает и смотрит на свои руки, нелюбимый Сэмов кошмар разыгрывается в красках с окровавленным братом в главной роли, который только что этими руками их всех... убивал. С таким наслаждением, что вся коллекция североамериканских маньяков за последние двести лет тихо идет на х... бабочек ловить и по баночкам раскладывать. Дину не просто нравится, он в предоргазменной судороге слизывает остатки крови с губ. А Сэму тошно. От того, что докатился до дальней границы дозволенного расслабления и потерял всяческий контроль над Дином и его карманным безумием. Прохлопал ушами, проморгал глазами и просрал по всем статьям уголовного.

Где-то в этом месиве далеко и совсем неживых уже тел, не важно, что вообще ни разу не человеческих, а таких же чудовищных, как и его брат сейчас, потерялось что-то адекватное и выродилось на свет абсолютно не стыкующееся с карамельной реальностью зло. Вылезло из расчесанного до крови шрама-ожога на руке и заползло в голову. Внутренними извилистыми тропинками и внешними протоптанными. Обходным путем через сердце, потому что этот орган явно отказал в процессе. Бессердечность - любимая форма зла.

И было бы жалко Сэму растерзанных монстров, если бы было ему до них хоть какое-то дело. Если бы его собственный домашний, ручной, но не прирученный монстр не разыгрался так, что ошметки по стенам сползали. Так, что его вело и шатало от передозировки кровавого кайфа, до конвульсий и фейерверков перед глазами.

Если бы Дин отреагировал хоть как-то на его почти бесплодные попытки пробиться, сквозь пятифутовую красную стену дурмана и желания убивать. Если бы подал знак, что не перешел границу окончательно и бесповоротно, нагло плюнув в лицо Сэмовым стараниям и надеждам, за которыми он прятался.

Если бы Дин вдруг не начал складываться, как марионетка с подрезанными нитями, угловато сгибая непослушные конечности и не выкладывая на полу натюрморт - убийца в собственном соку.

И теперь у Сэма забота уже не про то, как ввернуть брату в голову осознание и ощущение собственной человечности, но и устранение последствий полного отсутствия инстинкта самосохранения, который благополучно перепрошился со всеми поворотами и нюансами в программу самоуничтожения. Даже без обратного отсчета. Перманентную, сука, и не остановимую, как цунами после девятибального землетрясения.

И пока Дина дергает на земле в тупых физических конвульсиях, Сэма корежит в совестливо-моральных, на границе полного съезда с катушек и передислокации в дурку на пмж.

Дин не просто купается в крови поверженных - точнее уничтоженных в порыве страстного желания рвать, драть, убивать - врагов, но и добавляет к фонтану и свои тонкие нотки адреналиново-безумного безразличия. Кончил и захрапел, повернувшись на бок в почти черной кровавой луже, куда Сэм сейчас нырнет прямиком за ним.

И ведь нырнет. И если надо, больше не вынырнет. Так там и останется, пока по кускам, запчастям и слоям не вытолкает брата наружу, не пересоберет его заново по старой, проверенной годами схеме. Той, что каждый раз поднимала с колен упрямого старшего придурка и заставляла его ползти вперед вопреки и назло. Всем, в том числе и Сэму.

И остается только ждать...

Затыкать трясущимися как в припадке руками новую в его почти бессмертном теперь теле дыру, забивать на уползающих на одной обгрызенной культе монстров, и молиться, чтобы в этот раз вся перемешанная с Каиновым подарочком кровушка не вытекла из Дина, чтобы поблестеть жирными лужами на полу.

Ненавидеть и любить, бояться и принимать, проглатывать и снова латать. До бесконечности, до передозировки и клинической смерти.

Чтобы потом встать всем назло, заткнуть за пояс сраный оптимизм и снова сказать Дину "мы со всем справимся, вместе", поглядывая на кривой шрам на руке, что давно обещал быть выгрызенным, выжженным, вырванным и вырезанным. Примерно пять раз на дню. Между "убил" и "убили". "Ухватился" и "не смог". "Выдохнул" и "сдох".

Где-то между.

Где Сэм сидит, склонившись над растерзанным изнутри и снаружи братом, закрывает пальцами открытую рану и надеется, что внутри еще хоть что-то осталось, что стоит всех этих красочных слов.

@темы: драббл, фанфики

---

10.09.2016 в 18:35

Пишет  Catold:

ну да...

10.09.2016 в 16:27

Пишет  Bosaya maya:

09.09.2016 в 22:16

Пишет  ZANUDA999:

09.09.2016 в 12:46

Пишет  Мадоши:

Навеяно вчерашним разговором в сторонних комментах...
Когда выяснилось, что некоторые люди стесняются оставлять комментарии под записями, которым всего несколько месяцев.

Давайте разрушим эту порочную тенденцию!
Сделайте перепост этой записи, если вы автор, и вам все еще приятно получать отзывы на тексты/арт-работы/клипы/прочее, которым исполнилось уже несколько лет.

Знаю, что не всем так. Один хороший человек мне рассказывал, что как только он фанфик написал, то пустил его в свободное плавание и забыл, чтобы никогда не вернуться. Но мне, например, недавно пришел отзыв на текст, выложенный в 2008-м году, и что-то эдак потеплело внутри, и тяжелый день стал чуть переносимее.
А кудосы на АО3 и лайки на фикбуке — они тем более не имеют возраста!

И посмотрим, сколько нас тут

---

Мужики, киньте яблочко... молодильное. У вас их там явно мешок. Или два...

КАК?!!!

@темы: смерть моя от передоза

---

Джаред постригся, Дженсен помолодел. Вот, что с мужиками делает хороший отдых.

пыщ

О, стройный кипарис, дай припасть к твоим... *зависла на полушариях, хотя явно хотела сказать "ногам"*

*пускает слюни*

@темы: смерть моя от передоза

---

16.08.2016 в 11:27

Пишет  Diary best:

Пишет  Teardrop:

Характерные черты эмпатов
Быть эмпатом означает ощущать энергию других людей, иметь врождённую способность интуитивно чувствовать и воспринимать их. Ваша жизнь на подсознательном уровне подвержена влиянию желаний, мыслей и капризов других. Быть эмпатом значит гораздо больше, чем просто иметь повышенное восприятие, и это не ограничивается одними лишь эмоциями. Эмпаты могут ощущать физическое и духовное состояние других людей, а также просто понимать их намерения, и что ими движет. Множество эмпатов ощущают хроническую усталость и необъяснимые боли. По факту, вы идёте по жизни со всей накопленной кармой, эмоциями и энергией других.

Эмпаты склонны открыто чувствовать всё, что находится в их окружении, ставя это в ущерб своим внутренним ощущениям. Подобная черта эмпатов заставляет их игнорировать собственные потребности и желания. В целом, эмпаты пацифичны, неагрессивны и стремятся к миру. В любом месте, где царит дисгармония, эмпаты чувствуют себя не в своей тарелке. Если они окажутся затянутыми в конфронтацию, то будут пытаться уладить ситуацию как можно быстрее.

Оборотной стороной является тенденция эмпатов закупоривать свои чувства и эмоции и выстраивать высокие барьеры, чтобы никто из внешнего мира не мог о них узнать. Подобная скрытность может быть прямым следствием травмирующего опыта в детстве. Вне всякого сомнения, это может сказываться на здоровье, причем тем сильнее, чем дольше человек держит всё в себе. Нереализованные мысли и эмоции в конечном итоге могут стать взрывоопасными и привести к разрушению личности и умственной и эмоциональной неустойчивости, а также к физическим недугам и болезням.

Эмпаты особо восприимчивы к ТВ, новостям, фильмам и телепередачам. Насилие и эмоциональные драмы, изображающие шокирующие сцены физической или эмоциональной боли, причиняемой взрослым, детям или животным, могут легко довести эмпата до слёз. Они просто не могут оправдать те страдания, которые они чувствуют и видят. Работая с людьми или животными, они предаются делу со всей страстью и самоотдачей. Множество волонтёров отодвигают собственные нужды на второй план и бросаются помогать другим, не помышляя о какой-либо выгоде или общественном признании.

Кроме того, эмпаты могут быть великолепными рассказчиками ввиду своего безграничного воображения и пытливости ума. Они могут быть закоренелыми романтиками в душе и очень нежными. Они могут с особым трепетом хранить и передавать наследственные знания и семейную историю, благодаря чему становится возможным довольно глубоко проследить их родословную.

У эмпатов весьма широкие музыкальные предпочтения, которые могут удовлетворить их экспрессивный темперамент, от чего другие порой могут недоумевать, как можно слушать какой-то определённый стиль музыки некоторое время и тут же переключиться на совершенно иной, а после ещё на какой-нибудь третий стиль. Иногда тексты песен могут оказывать довольно мощное воздействие, особенно если это коррелирует с недавними переживаниями. В подобные моменты эмпатам лучше всего слушать музыку без слов, дабы избежать хаоса в своих эмоциях.

В языке тела они столь же выразительны, как и в словах или чувствах. Их творческие порывы часто выражаются посредством танцев или активной жестикуляции. Эмпаты могут просто потеряться в музыке; достигая состояние некоего транса, они в танце становятся одним целым с музыкой, и всё остальное вокруг для них как будто бы замирает.

Люди всех сословий, а также животные подсознательно тянутся к эмпатам, будучи привлечёнными их искренней душевной теплотой и подлинным состраданием. Независимо от того, понимают ли они, что перед ними эмпат, их буквально притягивает как металлические предметы к магниту. Даже совершенно незнакомые люди могут с лёгкостью завести беседу о самых различных вещах, и прежде чем успеют понять это, открыть свои сердца и души. При этом эмпаты могут неосознанно принимать позитивное или негативное отношение других людей по какому-либо вопросу за своё собственное. Впрочем, это может быть преодолимо.

Вот 30 самых общих черт, характерных для эмпатов.

Знание. Эмпаты просто знают, безо всяких слов. Это знание выходит далеко за пределы интуиции или инстинктивных ощущений.

Нахождение в общественных местах может вызывать ощущения подавленности. В таких местах, как торговые центры, супермаркеты или стадионы, где одновременно находится большое количество людей, эмпаты могут перенасытиться негативными эмоциями, исходящими от других.

Чувства и эмоции других они воспринимают как свои собственные. Одни эмпаты чувствуют на небольшом расстоянии от себя, другие же могут почувствовать переживания других людей за многие километры.

Наблюдать насилие и жестокость по телевизору для эмпатов невыносимо, у них сразу портится настроение. Таким образом, они вынуждены, в конечном счёте, вовсе прекратить смотреть телевизор и читать новостные газеты.

Эмпаты знают, когда их собеседник с ним нечестен или пытается уклониться от ответа. В отношении близких людей это может вызывать болезненные ощущения.

Из большого сопереживания к недугам и симптомам заболеваний других людей, эмпаты могут перенять их физические симптомы себе (простудные заболевания, боли в теле, различные инфекции).

Нарушение пищеварения и проблемы с поясницей. Чакра солнечного сплетения находится в области живота и, как известно, является центром эмоций. Чрезмерный входящий поток эмоций других людей может значительно ослабить чакру и спровоцировать определённые недуги, связанные, например, с пищеварением.

Эмпаты всегда высматривают аутсайдера. Страдающие люди с эмоциональными болями привлекают внимание и сострадание эмпатов.

Другие люди будут хотеть переложить свои проблемы на плечи эмпатов, пусть даже они не знакомы. Эмпаты быстро могут стать «свалкой» чужих вопросов и проблем, особенно если они принимают их как свои собственные.

Постоянная усталость. Эмпаты часть испытывают иссушение энергии, как от энергетических вампиров, так и от того, что взваливают на себя слишком много чужих проблем, в результате чего не может помочь даже сон. У многих диагностируется миалгический энцефаломиелит (синдром хронической усталости).

Появление вредных привычек. Алкоголь, секс, наркотики – лишь некоторые из зависимостей, которым эмпаты могут быть подвержены в попытках блокировать поток чужих эмоций и энергий. Это является одной из форм самозащиты.

Хотя многие эмпаты хотели бы излечивать людей, тем не менее, они отказываются от этого после учебы и подготовки (даже если у них есть к этому врожденная способность). Причина кроется в том, что они стараются охватить сразу всё и взгромождают на себя слишком многое.

Эмпаты исключительно творческие личности и стремятся выразить свои эмоции посредством танцев, пения или рисования.

Эмпаты испытывают большую любовь к природе и животным.

Потребность в одиночестве. Если эмпаты не будут выделять некоторое свободное время для себя, они могут сойти с ума.

Эмпатам может быстро что-либо наскучить или отвлечь внимание, если нет стимула. Работа, школа, домашняя жизнь должна быть интересной и насыщенной, иначе эмпат легко может замечтаться о чем-либо.

Эмпаты считают неприемлемым делать то, что не нравится. По ощущениям такая жизнь видится им ложной. Не следует заставлять эмпата что-то сделать через чувство вины или обязанности. Это лишь сделает их более несчастными, но к результату не приведёт. Эмпата необходимо заинтересовать в работе. Именно по этой причине многим эмпатам повесили ярлык ленивых людей, не понимая сути того, что движет ими.

Постоянное стремление к истине и справедливости.

Постоянный поиск ответов и знаний. Не найдя ответов на интересующий вопрос, эмпаты могут сильно огорчиться. Если они уже обладают какой-либо информацией, то стремятся найти ей подтверждение. Оборотной стороной является информационный переизбыток.

Любовь к приключениям, свободе и путешествиям – они свободные души.

Эмпаты испытывают неприязнь к беспорядку и ощущают себя в нём заблокированными.

Эмпаты любят мечтать, смотреть в космос в течение многих часов, погружаясь в свой внутренний мир и быть от этого безмерно счастливыми.

Эмпаты считают установленный порядок, правила или контроль своего рода тюрьмой для души. Всё, что ограничивает их свободу мысли и передвижений, сказывается весьма удручающе.

Эмпаты склонны набирать избыточный вес безо всякого переедания. Это является своего рода защитой от негативного воздействия извне.

Эмпаты отличные слушатели. Они не говорят много о себе, при этом любят учиться, знать о других и действительно помогать и сопереживать им.

Эмпаты нетерпимы к проявлениям нарциссизма других людей. Будучи довольно-таки толерантными, эмпатам не по душе находиться в кругу эгоцентричных самовлюбленных людей, которые даже не считают необходимым выслушать другие точки зрения, кроме своих собственных.

Эмпаты способны чувствовать дни недели. Они улавливают коллективное настроение и могут чувствовать, когда впереди выходные (пятница), а когда тяжелые рабочие будни (вечер воскресенья, понедельник и вторник).

Эмпаты не принимают решений купить старинные подержанные вещи, поскольку те несут в себе энергию прежних владельцев. Эмпаты предпочтут купить совершенно новый автомобиль или только что построенный дом, которые ещё не имеют остаточной энергии.

Эмпаты способны чувствовать энергию пищи. Многим эмпатам может не понравиться есть мясо или домашнюю птицу, потому что они улавливают колебания животного (особенно если то сильно пострадало), даже если им нравится вкус.

Эмпаты могут производить впечатление своевольных, застенчивых, находящихся поодаль от других людей. В зависимости от того, как чувствуют себя эмпаты, они будут показывать миру то или иное лицо. Они могут быть подвержены переменам настроения и, если накануне впитали в себя слишком много негативной энергии, будут казаться тихими и необщительными, даже несчастными. Эмпаты терпеть не могут симулировать счастье и лепить искусственную улыбку на лицо, когда им грустно. Подобная обязанность (например, работа в сфере услуг) только добавляет им ещё больше страданий и вызывает желание спрятаться от всех за ближайшим камнем.

Если Вы, прочитав эти пункты, ответили на большинство из них утвердительно, то Вы определённо эмпат.

Источник

Не свое | Не Бест? Пришли лучше!

Вот... почитала любопытства ради. Кто же это такие, думаю. К середине текста поняла, что что-то здесь не так. И встал вопрос... какого хрена они писали это с меня? Какого хрена совпало 80% текста! Я не эмпат. Я злобный, саркастичный пофигист с нездоровым чувством юмора и... и непреодолимым желанием причинять добро... вашу-машу...
Не примите кто-нибудь на личный счет... но караван людей, у которых что-то не так, в моей жизни бесконечен... с долбанной школы и по сей день. Вот откуда они это знают? У меня на лбу что ли написано? Или жилет с люминесцентными полосками?

И самое паршивое, знаете что?
Я не жалуюсь. Я без этого не умею жить. Не могу. Вообще. Для меня существование тогда вдруг теряет смысл. Это бред. И убежать/спрятаться хочется. И нет меня, когда вокруг никого нет.
Кончились люди - кончилась я.

Наверное, это подвид вампиризма. Или симбиоза. Нет... паразитизма. Я паразит. У меня даже ник - омела. Видимо не спроста, раз как она. НЕ живу, пока к кому-нибудь не присобачусь.

Пойду... отвлекусь чем-нибудь. Надо меньше читать всякую чушь.

@темы: всякое разное внутренее

---

Серьезно. Нельзя быть таким красивым.

Глазам же больно!

@темы: смерть моя от передоза

---

Название: Сакральность в слезах
Автор: CornishGirl
Оригинал: https://www.fanfiction.net/s/12088768/1/
Переводчик: Omela
Рейтинг: G
Размер: мини
Персонажи: Сэм, Бобби
Жанр: Джен, драма
Предупреждение: смерть основного персонажа
Саммари:Похороны охотника - это просто. Заверни тело, положи на костер, посоли и сожги. Они делали это с другими охотниками. Они сделали это с папой. Но Сэм не смог поступить так со своим старшим братом. Просто не мог. И он не знал почему.
Примечания автора: Конец третьего сезона. Через неделю после того, как Дина разорвали адские псы.

Читать на фикбуке

Читать дальше

***

Бобби предложил пиво. Сэм хотел виски.

Бобби дал ему его.

Спустя три дня, которые парень совсем не ел, а только пил, Бобби предложил ему большее, чем виски.

Он предложил ему слова.

– Сэм. Послушай, я знаю...

В голосе Сэма был лед, железо и ржавчина.

– Нет, ты не знаешь.

***

Свет от фонаря на крыльце просачивался сквозь окно, разгоняя тьму в полумраке кабинета. Бобби вошел с кухни, неся в руках тарелку с не съеденным ужином Сэма, который он разогрел для него в микроволновке. Он остановился позади дивана и посмотрел на затылок Сэма, его поникшие широкие плечи. Сэм сидел, чуть наклонившись вперед и широко расставив ноги. Предплечьями он упирался в бедра. Стакан с виски болтался в одной широкой ладони, вторая рука расслабленно висела между коленей.

– Сэм, послушай...

Но Сэм, похоже, зациклился на прерванном разговоре, что Бобби начал прошлой ночью.

– Ты не знаешь, Бобби. Ты... – он оборвал себя на полуслове, поднял стакан и немного выпрямился, чтобы выпить все оставшееся виски залпом.

Бобби обошел диван, поставил тарелку на стол, бросил вилку и нож рядом с ней с громким звоном, но уходить не стал. Он уже устал от дипломатии.

– Мальчик, ты хочешь быть похороненным рядом с Дином на том поле? Потому что именно это произойдет, если будешь продолжать так дальше. Сэм, я могу понять скорбь – наелся ей досыта за все эти годы – но эта жизнь слишком опасна, чтобы проявлять свои слабости перед врагами. И это то, что ты сейчас делаешь, парень. Если пойдешь на охоту в таком настроении, ты распрощаешься с жизнью очень быстро. И ты знаешь, что получишь от Дина по заднице, если вдруг появишься на его пороге, там, внизу.

Это заставило Сэма поднять голову. Наконец. Наконец-то, Бобби привлек его внимание, и у него почти перехватило от этого дыханье. Скорбь он ожидал увидеть. Но в мальчике жило намного большее, чем она. Это была гремучая смесь ярости и чувства вины. Выжигающего, душераздирающего чувства вины.

Сэм резко поднялся в полный рост, что уже говорило о многом. Молодой человек был сильнее многих, и быстр достаточно, если понадобится, но его движения никогда не были грациозными, не плавные изгибы человеческого тела в мире с самим собой. Сэм весь состоял из линий, углов и колючек. Это Дин всегда был неостановимой рекой, огибающей каменистые пороги, тело, созданное из изгибов. Дин не гнулся и не ломался.

Но он умер.

Сэм с силой швырнул стакан. Бобби увидел только полосу из прозрачного стекла в свете настольной лампы, отблеск его траектории в полете к стене. Стакан разбился на мелкие осколки и осыпался на пол. Тонкий слой остатков алкоголя влажно блестел на стене, но совсем немного, потому что стакан был почти пуст, не считая нескольких капель.

– Это все из-за меня. – Сэм ударил себя рукой в грудь. – Из-за меня, Бобби! Я мог с тем же успехом приставить пистолет к его голове и нажать на спусковой крючок. Потому что он заключил сделку. Он заключил сделку, чтобы вернуть меня. Точно так же, как отец продал душу за него. – Голос Сэма срывался, хрипя. – Черт возьми, это практически сломило Дина, ты видел его, Бобби. Ты знаешь, как его это почти уничтожило. Так что да, кажется, я понимаю, почему он так поступил. Он не мог оставаться один. Не после смерти папы и меня. Но когда отец заключал сделку, он знал, что у Дина останусь я. Он знал, что если он умрет, мы все еще останемся друг у друга. А теперь? Вот так? – Сэм развел руками, опустил их резко, шлепнув по бокам. – Я должен быть сильнее? Я должен продолжать жить как последний Винчестер? Это нормально для меня, быть оставшимся в конце? Почему он думал, что я смогу вынести больше, чем он?

– Сэм.

Но Сэм просто покачал головой, не желая слушать ответа. Он запустил обе руки в волосы и резко убрал их назад. Зажал их крепко в кулаках на затылке. На его лице оголенной тенью лежала невыносимая боль. Он стоял так, застыв одно мгновенье, затем опустил руки, запрокинул голову и уставился в потолок, борясь с накатывающей волной горя от пришедшего вновь понимания.

– Я не смог сжечь его. Просто не смог. И я не знаю почему. Мы предали отца огню, но Дин... я не знаю. Мне нужно было... мне нужно, помнить его целым. Как Дина. Как моего брата. Не... не смотреть, как он превращается в искры и пепел. – Дрожь пробежала по его лицу. – Только не Дина.

Так много вещей Бобби хотел бы сказать, но не стал. Он сказал большую часть из них в той столовой в Нью Хармони, глядя как один из его мальчиков – да, они были его мальчиками – рыдает над телом другого.

– Я стал выше, – сказал Сэм, – но не стал больше. Ни в каком из смыслов, что считался бы. Я говорил ему разное, обвинял в том, что у него нет своего ума, что за него все решает отец, но я был не прав. Дин был тем, кем всегда хотел быть. Кем ему нужно было быть. А теперь... – он замолчал, и мгновение было слышно только, как идут часы. Затем, Сэм тяжело выдохнул. – Я отправился в Стэнфорд по правильным причинам. Хорошим причинам. Но была еще одна, которую я никому не говорил. – Он посмотрел Бобби в глаза. – Если оставлял я, нельзя было оставить меня. Если они умрут. Ты понимаешь? Если бы я остался и охота пошла не так, и они умерли... – он замолчал в нерешительности. Его губы слегка дрогнули. Мгновенное понимание и стыд. – Нет. Смерть папы я бы вынес. Я смог бы жить без него. Я знал это уже тогда. Но Дин... – он покачал головой, – я не мог бы с этим жить, Бобби. Только не мой старший брат. Я не мог... просто не мог. Но в моих силах было уйти. Уйти первым, чтобы не видеть, как он уйдет. И теперь я знаю, что был прав. Я не могу, Бобби. Не могу этого вынести. Не... Дина.

Бобби тяжело вздохнул.

– Я убил собственную жену, – сказал он, – ты знаешь это. И ты знаешь почему. Ни дня не проходит, чтобы я не думал о ней. О том, что у нас было и, как это было потеряно. Как я был потерян. Но я нашел призвание. И в этом призвании я узнал тебя и твоего брата. Я любил его как сына, Сэм. Так же как я люблю тебя. Ты не один. Тебя не оставили. Потому что ты нужен миру завтра так же, как был нужен вчера, или в прошлом году, или два года назад. Черт, мальчик, ты нужен мне. – Бобби прочистил горло, стараясь заставить голос перестать дрожать. – Но ты справишься с этим... справишься, потому что этого ждал бы от тебя Дин. Потому что он научил тебя этому. Справляться и двигаться дальше.
Сэм горько и сдавленно усмехнулся.

– Тогда почему он не сделал этого, Бобби? Почему он не справился и не продолжил жить? Почему он продал свою душу, чтобы вернуть меня? – Он покачал головой. – Знаешь, что он сказал мне? После смерти папы? Он сказал: "мертвое должно оставаться мертвым". – Сэм широко расставил руки, выставляя себя напоказ. – Но вот он я, живой и здоровый, потому что он не смог позволить мне оставаться мертвым.

– Ты думаешь, это была ошибка?

– Черт, да! Это была ошибка! Ты сам знаешь, что это так, Бобби! Ты не можешь стоять здесь, смотреть мне в глаза и говорить, что не желал, чтобы он поступил иначе!

Бобби желал, чтобы Дин поступил иначе. Он помнил, как стоял в каньонах из старых машин на своей свалке, как глядел на выражение лица Дина, в его глаза, когда осознал цену жизни Сэма. Помнил эти простые слова, что сказал Дин: Я должен был, Бобби. Он мой брат.

– А когда Джон продал свою душу за него? – жестко спросил Бобби. – Разве ты не был рад, что в итоге твой старший брат выжил?

Сэм дернулся, пожимая одним плечом.

– Тогда мы не знали. – Просто сказал он. – Не имели ни малейшего понятия, что сделал папа. Мы просто думали... просто думали, что нам повезло. Медицинское чудо.

– Ты сказал, что сможешь пережить смерть своего отца, но не твоего брата. Так может быть, когда вы поняли, что сделал Джон, глубоко в душе ты был рад, Сэм. Или благодарен. Или чувствовал что-то еще. Потому что у тебя все еще был Дин.

– А теперь у меня его нет! – крикнул Сэм.

И внезапно он стал распадаться на части. Руки, ноги, шея – сгибались каждые в свою сторону, будто бы против его воли и, роняя его обратно на диван. Его грудь вздымалась в беззвучных рыданиях, рваных вдохах и резких выдохах. Оглушительно в темноте комнаты.

Бобби плакал с ним. Бобби плакал о нем.

Когда Сэм затих, он, наконец, поднял глаза, и Бобби увидел новые эмоции в его взгляде. Осознание. Решимость.

– Я знаю, почему я сделал это. – Сказал Сэм. – Или точнее не сделал. Почему я не смог сжечь его.

Что-то было в его голосе, что Бобби никогда не слышал у Сэма. У Дина, да. В том домике в Колд Оук.

– Сэм?

– Я уберу это, – Сэм поднял тарелку с нетронутой едой и встал. – Ему потребуется его тело, когда я верну его.

Страх сжал внутренности Бобби.

– Сэм, ты лучше не думай о таком...

– Он в аду, Бобби. Я должен.

– Сэм! Он не хотел бы этого!

– Значит, он может надавать мне по заднице, – улыбка Сэма была мимолетной, – когда вернется.

– Сэм!

Но Сэм унес тарелку на кухню, не сказав больше ни слова.

Даже "до свидания".

@темы: перевод, мини, фанфики

---

ААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!

10.08.2016 в 21:24

Пишет  Nadin7:

Пополнение в семействе Эклз

По сообщению сайта celebritybabies.people в семье Дженсена и Дэннил Эклз ожидается пополнение!

Пара, поженившаяся в 2010 году подтвердила, что позднее в этом году у них появится двойня - мальчик и девочка.



Фото от Дэннил

Дженсен поделился ссылкой на эту статью и написал на своей страничке в Твиттере:
Ну, я полагаю, всё уже сказано. 😳...

Дэннил поделилась фото (выше) на своей страничке в Инстаграм, написав:
Да! Двойное удовольствие на подходе!

---

Душа обязана трудиться. И день, и ночь. И день, и ночь.

Сидим мы такие с моей душой и пишем Айдахо

осторожно, бред

Душа: хочу что-то забабахать!
Я: подожди... *дописывает предложение*... чего-чего ты хочешь?
Душа: ЗАБАБАХАТЬ!
Я: О_о
Душа: Ну не тупи, эпичного такого, чтобы все рыдали или ржали как кони, но рыдали эфектнее...
Я: А, ты про это... вон набабахала уже по твоим капризам целую пачку.
Душа: Не то!
Я: Что значит "не то?". Ты не обнаглела? Целых шесть штук и все разные.
Душа: Отмазалась, тоже мне. Халтура!
Я: Я оскорблена.
Душа: И поделом! Ты должна чувствовать страдания и угрызения совести.
Я: Слушай, отвянь. Лучше настройся, у нас тут АТМОСФЕРА...
Душа: Нет! Не хочу атмосферу, хочу забабахать!
Я: Мля... я и так из-за тебя никак не допишу этот бесконечный кошмар.
Душа: Сама виновата! Не пишите, дети, макси... в максике акулы, в максике горрилы, в максике большие злые крокодилы.
Я: Твоя же идея была! Кто мне ныл почти целый год "напиши, да напиши". Пишу! А ты в кусты, зараза!
Душа: Работа у меня такая. Что хочу - не знаю, что знаю - не хочу. Вот приснится мне какая-нибудь забабахательная вещь, сама потом плакать будешь, что меня опять не послушала.
Я: Положим ее к остальным на кладбище...
Душа: Вот так всегда, а мне потом страдай по кладбищенским несбывшимся мечтам, по нереализованным идеям и застрявшим в голове картинкам.
Я: Ты лучше за Дина пострадай... вон ему как досталось!
Душа: Ох, ты не пробиваемая...
Я: На себя посмотри! Наркоманка чертова!
Душа: Я не наркоманка, мне просто надо...
Я: Чего тебе надо?
Душа: ЗАБАБАХАТЬ!
Я: Ёклмн
Душа: Чтобы вспыхнули звезды и посыпались с неба от драматичности событий и красоты описаний и мастерства неповторимого почти неземного
Я: Иди проспись уже... ужас какой. Не мешай работать!
Душа: Хочуууууууу. Даааааай!
Я: Отвянь!
Душа: ЗАБАБААААХААТЬ.... ДАААААЙ
Я: Больная! сама не знаешь, что просишь!
Душа: Забабахать!
Я: Что забабахать?
Душа: Что угодно! Прям вот пофиг, лишь бы разнесло в клочья!
Я: Вот приходи, когда придумаешь.
Душа: Уже придумала...
Я: Врешь ты все.
Душа: Ща... увидишь...
Я: Что ты... ёёёёёёёёё...
Душа: А? А? Я ж говорю, придумала!
Я: Блин, выключи!
Душа: Неа...
Я: Зараза, я занята. Сгинь с кинескопа!
Душа: Хренушкииииии!
Я: Почему плачет-то?
Душа: Я ж сказала, чтобы все рыдали. Вот - получи и распишись!
Я: А это? А зачем он... блин. Ну ты и садюга!
Душа: Узри в деталях!
Я: Т_Т Скотина...
Душа: Муха-ха-ха-ха-ха... кха... проклятые рудники... я сказала, что не отвертишься! Буду транслировать тебе его до завтра как миниумм! Хрен тебе, а не эротические сны! Смерть и драма, ведра слез и инфаркт миокарда, вот такой рубец!
Я: Что б тебя... иди ты в пень... вон видео с котятами... посмотри...
Душа: Ха!
Я: Юмор нынче в моде! И флафф! Достала твоя драма! Господи, за что ж ты его так....
Душа: Это говорит человек, который 200+ страниц мучает Дина...
Я: Это тоже твоя идея была!
Душа: Я не просила столько!
Я: Еще как просила! Забабахать хотела, эгоистка чертова!
Душа: Кто не успел, тот лох!
Я: Ща я тебе...
Душа: Не догонишь... и вообще у тебя вон этот... плачет.
Я: Мля Т_Т выключи уже
Душа: Хрен с маслом. Это моя месть. Поговорим, когда согласишься забабахать.
Я: И в кого ты такая уродилась садюга... беспринципная эгоистичная сволочь... куда ты там свалила! Выключи! Как я писать-то буду! Он же там... там... бляяя Чтобы я да еще раз тебя послушала...
Душа: Куда ты денешься, когда разденешься...
Я: В пень... иди в пень... уже... черт...
Душа: Открой файлик... создать документ... ну же
Я: Нет!
Душа: Давай... мыыыышкой. Создать документ.
Я: Вали.
Душа: Соз-дать... ты только вслушайся в это слово...
Я: Я тебе все сказала.
Душа: Ладно, ладно, зануда. Я пойду... но я буду тебе всю ночь транслировать и песни орать!
Я: Тьфу... ни секунды покоя... так, что там у меня Дин делал... что он там... блин... О, блин. Сбила с мысли. Как же без заразы этой писать то? Вернись, я все прощу!
Душа: ....
Я: Мне нужно дописать...
Душа:...
Я: На тебе музычку...
Душа: ...
Я: грустную...
Душа:..
Я: Ооочень грустную...
Душа: ...ну блииин. Подловила, сволочь.
Я: Учусь у лучших. Давай. АТМОСФЕРА... лес... тьма... печаль и безысходность...
Душа: Ох, ё... хрен с тобой, золотая рыбка, - я Дин... вокруг лес, тьма и безысходность...
Я: Вот и умничка *торопливо записывает*
Душа: Ты мне должна...
Я: Как и всегда...
Душа: *шепотом* забабахаааать...

@темы: мимолетный бред

---

Джен-фест 7

Осложнение шестое...

Я всегда здесь...

Автор: Omela
Рейтинг: G
Размер: драббл
Персонажи: Сэм и "Дин"
Жанр: джен, драма
Саммари: Тебя долго не было, Дин...
Примечания автора: Джен-фест 7. Заявка 7,68: Амара забирает себе Дина но тот не уходит насовсем, а незримо остается рядом с Сэмом, и Сэм это знает. тут

Читать на фикбуке

Читать дальше

Иногда он соскальзывает. Мягко погружается в вязкий полупрозрачный туман, звуки вдруг становятся тихими, глухими, искаженными. Свет рассеивается мягкими ореолами вокруг предметов, и мир превращается в смазанный кадр на экране смартфона. В застывшее мгновение сквозь замыленный объектив. Каменная кладка серых стен, длинные желтые светильники, грубые ребристые колонны. Все становится угловатым и недружелюбным. Каждая страница книги, словно заточенное стекло впивается в кончики пальцев, проедает борозды между линиями отпечатков, чтобы изменить их. Исказить их уникальность и неповторимость.
Ничто больше не повторится.
Ни пальцы, ни время, ни он.
Ни они.
Сэм проваливается в кокон собственного дыхания и ждет только одного. Единственного, что может вытащить его с этой глубины. Единственного света, что рассеивает любую тьму... любой туман... сомнения и страхи...
Развеивает смерть...
Как солнце растворяет ночь.
- Сэм.
Единственного, что заставляло его продолжать бороться, даже когда не оставалось надежды. Когда между болью и смертью лишь тонкая грань... острая, как страница. Прочная, как голос в темноте...
- Сэм.
- Тебя долго... не было, Дин, - слышит он свой вдох. Чувствует его имя глотком воздуха.
- Я всегда здесь... - тихим эхом отражается от сердечных стенок.
- Я знаю... знаю... просто...
- Просто?
Так сложно...
Так сложно, оказывается, отпускать и смиряться. Так сложно, оказывается, смотреть на солнце. Но одинаково больно. И пальцем не ткнешь, где болит. Везде болит. Внутри и снаружи. Парализует тело и разум. Останавливает прямо посреди дороги, на середине движения, между страницами. Сжимает и держит.
- Я скучаю...
И заткнуть бы себя. Да смысл? Он только притворялся, что терпеть не может откровенность, чувства и эмоции, выложенные на гладкую поверхность библиотечного стола... или стойки бара. А сам пил их, пока не опьянеет.
Теперь очередь Сэма пьянеть от собственных эмоций. Виски уже не сладко, водка уже не греет, пиво застрянет в горле... вместе с его именем.
А куда не глянь, везде - он. Солнце и то с его отпечатком. С черным пятном его тени, потому что перед тем как раствориться, он заслонил его своей спиной.
И странное это дело... тьма все еще есть. Вон она сидит в углу, собирается как пыль за книжным стеллажом, даже очерчивает тонкий круг по ободку ножки у настольной лампы. Тьма уничтожена, но она все еще есть. Распылилась, но существует.
И он.
Он тоже всегда здесь.
- Сэмми...
- Я помню, Дин, я помню... так было нужно, - а рукой по глазам, будто просто снять усталость... не вытереть мыльную пленку, что закрывает мир, - хочешь пива?
- Хочу.
- Поедешь со мной завтра в Колорадо? Там... - вот и страницы четче под рукой, и экран уже не тонет в сером тумане, слова на нем имеют смысл и рисуют цель. - Работа.
Работа... если не мы, то кто? Процитировал бы он в очередной раз, если бы это был... он.
И все равно он. И улыбка, и усталость в глазах, и тонкие стрелочки морщин... грустных тропинок, по которым прошли годы. И замерли в этой точке. Не постареет больше.
- Конечно, - улыбается шире. Конечно. Импала.
И Сэм улыбается в ответ. Там он приходит чаще всего. Там... все становится, наконец-то, настоящим. Твердым, ярким, резко пахнущим порохом и жизнью. Там Дин потянется на сидении и вдохнет полной грудью, положит свою руку на спинку, будто вот-вот обнимет. А припекающее со спины солнце создаст впечатление, что горячая ладонь мягко ляжет между лопаток.
И Сэм снова будет не один.
- Я всегда здесь...

@темы: драббл, фанфики, джен-фест

---

Джен-фест 7

Осложнение пятое...

Летние ночи страшные очень

Автор: Omela
Рейтинг: G
Размер: мини/миди
Персонажи: Дин, СЭм, ОМП
Жанр: джен, детский ужастик
Саммари: Это было бы замечательное лето, отдых проходил почти идеально, пока на одного из вожатых детского лагеря не было совершено нападение. Да еще и эти браться Винчестеры - ходячие неприятности. Дину 13, Сэму 9.
Примечания автора: ДДжен-фест 7. Заявка 7.02: Школьный выезд на природу или летний лагерь, в котором Джон ненадолго оставил одного/обоих сыновей. Лес, чудовище, необходимость договориться со взрослыми и защитить остальных детей. Отдельный плюс, если взрослые, во-первых, адекватны, во-вторых, считают себя в ответе за всех детей, включая юных охотников.
Повествование идет с точки зрения ОМП. тут


Читать на фикбуке
Ровно две минуты назад он слышал испуганные крики детей из их домика, а сейчас вдруг настала еще более пугающая тишина. До тонкого деревянного жилого корпуса было уже рукой подать, буквально десяток футов, но свет в окошках не горел, и в темноте было еще сложнее найти дорогу.

— Только не падай, Лео... — Майк затянул руку напарника повыше на свое плечо и продолжил тащить его почти бегом к строению. Лео ужасно спотыкался, но старался быстрее двигать ногами. — Только не падай. Не сейчас. Мы уже почти на месте.

Лео что-то нечленораздельное пробубнил вниз, он так сильно согнулся, прижав сломанную руку к груди, что грозил вот-вот опрокинуться вперед и утянуть за собой более худого и легкого Майка. Перед самым домиком Майк оглянулся по сторонам в поисках опасности и с замирающим сердцем толкнул дверь. Он ожидал внутри самого страшного, что неизвестный преступник, напавший на его друга и коллегу, уже проник к детям. Готов был в ту же секунду бросить Лео и кинуться в бой не на жизнь, а на смерть. Только вот дверь оказалась заперта.

— Откройте! — крикнул он и бухнул несколько раз кулаком. Оставалось только молиться, что дети в порядке и, что это они заперлись в домике. — Ребята, это Майк! — Уточнил он чуть тише на случай, если напуганные дети решат не пускать их.

С той стороны скрипнула металлическая щеколда и дверь отворилась. В щели показалась бледная мордашка одного из мальчишек, тот осмотрел их быстрым взглядом и открыл дверь шире, позволив ввалиться внутрь. Ноги Лео отказали почти сразу за порогом.

— Быстро закройте дверь! — Майк начал раздавать команды. В темноте мало что было видно, но вокруг него явно суетились его мальчишки. — Заприте сразу! Почему темно?

— Мы лампу разбили, — ответил Рождер, которого Майк сразу узнал по голосу. — Сейчас зажжем другую.

— А почему кричали?

— Так темно же, — ответил он же, как что-то абсолютно очевидное, — мелкота темноты боится.

У Майка отлегло от сердца от новости, что крики раздавались не потому, что в домик пробрался кто-то посторонний и напугал детей. Или, упаси бог, причинил им вред.

Кто-то засуетился вокруг, помог дотащить Лео до ближайшей койки и усадить. Должно быть, кто-то из старших. В этом году их набрали таких разных, от семи до тринадцати лет. Всех из бедных и неполных семей за счет скромного благотворительного фонда, организованного мэром на пожертвования. Разномастная вышла компания, но на удивление дружная, несмотря на их нелегкие жизни.

В середине единственной длинной комнаты, уставленной двухъярусными кроватями, загорелся тусклый желтый огонек керосиновой лампы и тут же приблизился к Майку и Лео.

— Все на месте? — озабоченно огляделся Майк, пытаясь пересчитать взглядом своих немногочисленных подопечных. Лео, наконец, от него отклеился, поудобнее усевшись, что позволило Майку распрямиться в полный рост и осмотреть комнату на наличие посторонних взрослых.

К его неимоверному облегчению внутри были только дети. На первый взгляд даже, кажется, все. Роджер, один из самых старших, материализовался рядом с ними с лампой в руках и посветил на скрюченного на нижней койке старшего вожатого.

— Что с ним?

— Все нормально, ничего страшного, — затараторил Майк, — просто ушиб руку.

Сейчас, конечно, он им расскажет, как неизвестный проник в лагерь и напал на Лео возле костра, сильно избил, а потом так сильно швырнул, что тот отлетел к дереву и сломал руку, ударившись об него. И головой, похоже, очень серьезно приложился.

— У него кровь! — испуганно заголосил маленький Билли, который по природному любопытству своему уже торчал в первых рядах взволнованных зрителей.
Билли вытаращил подозрительно блестящие большие глаза, а внезапно появившийся Сэмми, быстро отдернул его подальше от Лео, чтобы усадить на соседнюю кровать. Тут же вернулся с наволочкой, снятой с подушки.

— Держи, приложите к голове, а то младших пугаете, — он протянул наволочку Майку.

Тот на мгновение застыл в ступоре, должно быть, это был адреналин, затем схватил ткань и приложил к разбитой голове горемыке напарнику. Уж кто бы говорил, Сэм был сам почти самым младшим, не считая Билли.

— Держи, — он поднял руку Лео и прижал ею наволочку, тот подчинился, — блевать больше не будешь? — У парня явно было сотрясение, но он отрицательно мотнул головой. И слава Богу, им еще этого в домике не хватало.

Все внимание Майк тут же переключил на детей, которые несколькими кучками расселись по двум ближайшим кроватям. Попытался пересчитать их по головам. Раз, два, три... семь, восемь...

Кто-то постоянно сновал туда-сюда, сбивая со счета, Майк поймал его за плечо. Это снова оказался Роджер с лампой, который нервно ходил в зад вперед.

— Сядь, чтобы я вас всех видел, — он усадил его на койку и оглядел детей, — все целы?

— Дааа, — раздался в ответ нестройный хор мальчишеских голосов.

— Никто больше не ранен? — он прошелся между рядами, заглядывая каждому в лицо и осматривая. Дети выглядели напуганными, но целыми. — Хорошо, сидите на месте. Все будет хорошо. Раз, два, три, четыре... — снова стал пересчитывать их он. На семи сбился, — где Сэм? Только что был здесь.

Трое или четверо мальчиков одновременно указали пальцами ему за спину. Майк резко обернулся, чтобы увидеть Сэма, стоящего рядом с дверью с каким-то белым мешком в руках.

— Сэм! Отойди от двери! — Майк тут же подскочил к нему и, не слишком ласково отодвинув его, подпер дверь стулом.

— Это без толку, — сказал Сэм в ответ, неодобрительно качая головой. Продолжил что-то ссыпать из мешка на пол.

Майк, отошедший к окну, чтобы выглянуть, озабоченно обернулся к нему.

— В каком смысле? Нельзя открывать дверь, мы запрем ее, и все будет хорошо. — А сам стал судорожно думать о том, что надо вернуться в домик вожатых и забрать оттуда ружье и спутниковый телефон, который у них был на всякий пожарный случай. Вызвать подмогу, пока чертов маньяк не напал еще на кого-нибудь.

— Он ваш стул в два счета сломает, — убежденно продолжил Сэм.

Майк нахмурился.

— Кто он? Ты его видел?

— Нет, но он там, и стул не поможет, если он захочет войти, — сказал Сэмми, и снова нагнулся, высыпая толстую белую дорожку между ножек.

— О чем ты говоришь, Сэм?

— О черном вожатом.

— О черном... — Майк запнулся. Вот же вспомнил бедный мальчик главную местную страшилку про черного вожатого, которой всех детишек, отдыхающих возле озера, пугают. — Это сказки все, нет никакого вожатого, — шикнул он на него, чтобы не было слышно остальным детям. Только новых визгов им не хватало.

— А вот и есть, — упрямо повторил мальчик и замкнул толстую линию этого сыпучего не понятно чего. Майк пригляделся, в руках у Сэма был большой мешок соли, что хранился до этого в кладовой их с Лео домика. — Это что, соль? Ты зачем ее взял? Что ты делаешь?

— Защиту, — уверенно ответил Сэм, и, отойдя от двери, поставил мешок возле ножки кровати, где сидел, раскачиваясь, Лео. Роджер уже сидел рядом с ним, пытаясь помочь с рукой.

Майк посмотрел на рассыпанную по полу соль, потом на Сэма.

— Это все не шутки какие-то, нельзя брать провизию без разрешения! И нет никакого черного вожатого, иди к остальным! — скомандовал он, но мелкий нахал только закатил глаза, но не подчинился. — Сэм! Иди к остальным, сказал! Я разберусь со всем.

— Майки-и, — простонал Лео с койки, не поднимая головы.

— Что, что? — подскочил тут же он к другу.

— Телефон, — проговорил он сквозь зубы.

— Я помню, я иду. И ружье. Сейчас вернусь.

Майк уже развернулся было, чтобы разбаррикадировать дверь и выйти, но перед ним стояла худенькая фигурка Сэмми. Он нахмурил на него брови из под длинной челки и упрямо сложил руки на груди, загораживая выход.

— Нельзя выходить из дома.

— Ты прав, нельзя, но не мне. Я сейчас вернусь.

— Никому нельзя. — Сэмми широко расставил ноги, будто собрался упираться всеми конечностями, но не выпускать его.

— Сэм, что ты несешь? Иди, сядь на кровать... вон, Роджер вам книжку почитает.

— Дин сказал никого не выпускать! — грозно предупредил он и широко развел руки в стороны.

— Чего? — опешил Майк, — Дин сказал?

Вот это номер. Конечно, его старший брат тут отлично проявлял себя в качестве неназванного командира и, будучи почти самым старшим, не считая Роджера, умудрился приручить всю разномастную компанию детишек из трудных семей, но тот же самый Дин был и главным заводилой и выдумщиком всех шалостей и безобразий.

@темы: миди, фанфики, джен-фест

---

Джен фест - 7

Осложнение четвертое...

С пустотой в душе, кровью под ногтями и стрелочкой, дрожащей возле единички

Автор: Omela
Рейтинг: G
Размер: драббл
Персонажи: Дин
Жанр: джен, ангст
Саммари: Упала бы... пропала к чертям собачьим надежда, может и перестал бы рыпаться, перестал бы от самого себя прятаться, с ума сходить и пить, словно на тот свет пытался отправиться.
Примечания автора: Джен-фест 7. Заявка 7.48: Дин живет с Лизой. Алкоголь, кошмары, попытки вернуть Сэма, попытки притвориться, что все хорошо. тут

Читать на фикбуке

Читать дальше

Руки трясутся уже, пот застилает глаза, и гребаные буквы перед глазами плывут, будто их мылом намазало, съезжают с края страницы вместо того, чтобы читаться. Черными кляксами отпечатываются на зрачках, закроешь глаза, а они все там. Движутся, шевелятся.

Или это он совсем пьяный... только бутылка зараза укатилась куда-то. Только что вот была под рукой и уже нет, предательница.

Только и остается, что вытереть лицо рукавом, мазнуть по глазам, чтобы прояснилось.

Надо взять нож, покрепче... покрепче... и полоснуть, пока не передумал. Пока не протрезвел настолько, чтобы задуматься какую же хрень он творит. Что же он, господи боже, делает такое сейчас.

А лучше допить и доделать. Да.

Определенно.

Боли от режущего кожу ножа и не чувствуется почти, тоже бред какой-то. Атрофировались нервные окончания, перегорели проводки от мозга к конечностям и как-то уже все равно. Вообще все. Глазам остается только верить, хотя и они врут.

Пусть... пусть немного потрудятся...

Сначала пальцами знак нарисовать, пентаграммку, мать ее, с закорючками и хренульками, которые должны чего-то там, кого-то там... на полу своей кровью. Вот он и рисует, да. Старается, выводит дрожащим пальцем всю эту поебень, чтобы сработало. А вторая ладонь, которая порезанная, как блюдечко с молочком для кровожадного котеночка, все собирает и собирает в себе темную, почти черную в полутьме... субстанцию.

Кровью уже язык это назвать не поворачивается. То, что течет по его венам не должно называться кровью, потому что оно уже на 80% из алкоголя состоит, на 10% из безумия, 7% отчаянья, 2% упрямства и 1% надежды. У этой суки стрелочка никогда до нуля не падает, так и болтается возле единички, дрожит убогая, но не падает.

Упала бы... пропала к чертям собачьим надежда, может и перестал бы рыпаться, перестал бы от самого себя прятаться, с ума сходить и пить, словно на тот свет пытался отправиться. Все бы перестал делать, а особенно пытаться вернуть его. Сдохла бы эта мизерная тварь, надежда, и успокоился бы, остановился бы и жить, может быть, начал. Как люди живут, а не как черви, пополам лопатой перерубленные.

Обманывать бы перестал ее и Бена. Себя перестал бы обманывать, считать, что способен что-то еще сделать. Что не обещал и не клялся, что переступить в силах через все слова, на прощанье сказанные. Переступить через...

Я с тобой... я с тобой... я не уйду.

И не ушел ведь, не ушел, слышите! Сдохнуть хотел рядом с ним, врасти в землю и корни пустить. Даже могилы не надо, гроба деревянного с чертовыми занозами, потому что откапываться больше не стал бы. Не нужно, не хочется, не можется.

Жить невмоготу, а умирать не велено.

Жить, сука, велено!

Теки, теки, родимая. Здесь чуть скруглить, я вот тут острые уголочки темно-темно-красными, в руке остывающими, чернилами. На страничках печатями несмываемыми пальцы след оставили, да ну и пусть. Если получится... если получится, то это будет новая библия, на которую молиться будет перед сном за то, что брата вернет. И каждый след его не напрасным будет, каждая капля пролитая не в землю уйдет, не в пустоту. Как голос его...

Все хорошо... все будет хорошо...

Не будет хорошо, слышишь! Нет и не будет!

Травку слева в уголочек, косточки справа кучечкой. Ну и плевать, что в крови все. Тут вообще уже все в ней перемазано. Так ведь и должно быть, да? Кровавое же заклинание, черное, страшное. Магию такую, что землю и небо переворачивать должна, не из сиропа сахарного выжимают, не из водки или бензина - из соков человеческих, из отжимок душ отчаявшихся. Из слез самая страшная магия и потерь, из цены, несравнимой ни с чем. Из боли. Экстракт агонии души, выпаренный на адской сковородке до черной корочки.

Между кровавыми полосками на грязном полу миску поставить для жертвы. Отдать то, что не жалко и, что жизнь чужую поддерживает. Еще пустить, кулак сжимая, струйкой тоненькой по краю медному. Змейкой извивающейся в дно круглое. Капельки громко так падают, словно в колокол бьют: дзынь, дзынь, дзынь.

И глаза, сука, опять слезятся. Погодите, родимые, наплачитесь еще, когда Сэма увидите, нареветесь и нарыдаетесь на тридцать лет вперед от счастья, поберегите влагу драгоценную. От радости будем плакать, от радости!

А язык уже и не заплетается на каждом слове, на каждом искореженном древнем слове. Ну и пусть они как сухие корни, не пережеванные, в горле застревают, не проглотить их все равно надо, а выплюнуть. Сказать одно за другим, как монетки в музыкальный автомат кинуть, чтоб заиграла музыка, песенку гребаная магическая махина запела и сделала свое космическое дело, свое черное и страшное... от которого он смеяться будет и брата обнимать.

Все к чертям, нож глубже, крови больше, половину... да, черт, целую миску нацедит, чтобы сработало!

Работай, тварь! Работай!

Не звени тишиной равнодушной!

Не ори!

Не смейся!

Не плюй издевательски в лицо!

Ворочай чертову вселенную! Хоть огнем, хоть холодом, хоть мором на все чертово человечество!

Верни его!


Верни!


С диким криком он разметал кости и травы, все, что разложено было и расставлено для заклинания. Миска покатилась по пыльному полу сарая, оставляя за собой широкую почти черную дугу поблескивающей в свете толстых свечей крови.

Воздуха не хватало кричать, слез не хватало плакать.

Не от радости.

От 10% безумия, 7% отчаянья, 2% упрямства и 1% надежды.

Голова кружилась так, что даже на коленях стоять было трудно, грудь вздымалась в беззвучных рыданиях, выгоняя и без того застывший воздух.

Не вышло.

Опять не вышло ничего.

Дин лежал на спине, уставившись невидящим взглядом в потолок с тонкими трещинками угасающего света, и дрожал от бессилия. Закат, необходимый для заклинания, утонул в оранжевых облаках и умер за горой, оставив после себя только пустоту ночи без звезд и луны. Черноту.

Тонкий звонок пропиликал откуда-то из кармана. Один раз, но так, что больно в груди стало. По привычке, правой рукой он полез в карман за мобильником. Скользкие от крови пальцы выпустили его и он громко бумкнул о деревянный пол, пришлось потрудиться, чтобы снова поднять его и поднести к лицу. Кровавый отпечаток уже закрывал половину экрана, а попасть по кнопкам было крайне сложно. А когда, наконец, удалось, там черными квадратными буковками ровненько в ряд стояли слова:

"Взяли билеты на утро, вылетаем в 9:15, встречай нас в аэропорту".

И номер рейса.

Лиза с сыном возвращается от родителей в Минеаполисе, где они гостили неделю.

Вот и кончилась твоя сказочка, Винчестер. Вот и наигрался ты в самоотверженного героя, которому терять нечего, кроме своего обещания. Он обещал...

Он всем что-то обещал.

Ему не пытаться вернуть.

Ей за ними вернуться.

Телефон упал куда-то на грудь. Беззвучно в этот раз, так же как и несуществующие беззвучные слезы катились по его щекам. А безлунная ночь разворачивала над его головой тонкое черное покрывало, просачиваясь сквозь узкие трещины сверху вниз на его неподвижное тело в центре неудавшегося заклинания, в серединке несбывшейся надежды.


Утром он встанет, умоется в бочке с дождевой водой снаружи, выбросит одежду, которая будет уже черная и твердая от впитавшейся крови, засохшей между каждой ниточкой. Заведет свой блестящий пикап, стерегущий его сейчас у ворот, и поедет домой. Туда, где его ждут. Где на обед будет лазанья, а на десерт пирог с вишней от мамы Лизы. Она обещала ему привезти пирог, глупенькая. Будто пироги могут что-то исправить. Будто сладость скроет горечь. А бутылки опять попрячет. Сама же потом и вернет, и даже выпьет вместе с ним.

Верная, глупая, любимая.

А у Бена послезавтра игра.

И он обещал.

Обещал жить дальше и радоваться. Улыбаться и смеяться с дорогими людьми.

Продолжать жить в своем маленьком счастливом личном аду на одного человечка.

С пустотой в душе, кровью под ногтями и стрелочкой, дрожащей возле единички.

@темы: драббл, мини, фанфики

---

Джен фест - 7

Осложнение третье...

Усатый, полосатый, единственный...

Автор: Omela
Рейтинг: G
Размер: мини
Персонажи: Сэм, Дин
Жанр: джен, юмор
Саммари: ...в своем роде!
Примечания автора: Джен-фест 7. Заявка 7.29, исп №2: Дин превратился в кота, испугался и убежал, куда глаза глядят. Сэм сбился с ног, разыскивая брата, и обнаружил его в приюте среди десятка таких же рыжих зеленоглазых котов. Теперь Сэму нужно определить кто из них Дин. тут

Читать на фикбуке

Читать дальше

- Нееет! - все, что успевает прокричать Сэм, когда во вспышке яркого света исчезает не только ведьма, но и его старший брат. Ослепленный и оглушенный как от свето-шумовой гранаты, он может проморгаться только спустя пару минут и сквозь слезящиеся глаза видит цветастую длинную юбку ведьмы, исчезающую в дверях и куль смятой одежды на месте, где только что стоял его брат.

К его большему шоку, когда он пытается протянуть руку в направлении "останков", из одежды вырывается большое оранжевое пятно и, словно огненный шар, вылетает из помещения. В соседней комнате тут раздается истошный визг старой ведьмы и грохот мебели, звон посуды, падающей с полок, и крики:

- Уйди! Уйди! Отстань, сатана!

В то же мгновение, Сэм подрывается с пола и в два прыжка оказывается в дверях столовой, где ведьма, будто сойдя с ума, крушит все вокруг, вертится и пытается что-то сбить со своей спины. Крича, ругаясь и даже, кажется, по-звериному рыча, она то тянет руки за спину, то резко ударяется о мебель и стены, но в этом клубке Сэм мало что успевает различить, пока в одно мгновение та не поворачивается к нему. В руке у нее ведьмовской мешочек и она заносит над ним вторую ладонь с растопыренными пальцами и загнутыми ногтями, открывает рот на перекошенном от боли лице и явно собирается произнести новое заклинание.

Сэм реагирует мгновенно, вскидывает заряженный антиведьмовскими пулями револьвер и делает выстрел прямо в голову. Ведьма вздрагивает и замирает, широко открыв глаза и рот. Между косматых бровей совсем неаккуратная кровавая дырка. Через секунду она падает лицом вниз на пол и замирает.

Сэм выдыхает и видит картину, которая сразу многое проясняет. Хотя и вопросов зарождает еще больше. На спине ведьмы, как сказочный горб, вцепившийся когтями всех четырех лап, торчит кот. Он еще и зубами крепко держится за загривок ведьмы, да с такой зверской мордой, что Сэму хочется сделать шаг назад. Не знал, что коты бывают такими свирепыми. И здоровый же кот, он, конечно, в них не спец, но это явно крупный экземпляр. Рыжая шерсть дыбом по позвоночнику, хвост, что щетка у трубочистов, клыки и когти в боевом режиме и глубоко в одежде - а наверняка и в теле - ведьмы, а глазища... огромные зеленые глазища с расширившимися зрачками охотника, нагнавшего жертву.

И тут до Сэма доходит.

- Ох, черт, Дин!

Кот в ответ рычит угрожающе, как трансформаторная будка в жаркий день, но зубы не разжимает.

- Дин? - зовет еще раз Сэм. Он почти уверен, что это его заколдованный брат, но пока не ясно, остался ли у него человеческий разум. Кот похоже тоже в шоке, и ответ на этот вопрос придется выяснить позже. Где-то вдалеке слышится вой сирен. - Твою же... надо убираться!

Сэм заталкивает револьвер за пояс и опасливо приближается к грозному животному на спине мертвой ведьмы. Вот бы еще знать, что с ним делать. Но уходить надо прямо сейчас или придется разбираться с полицией, а тогда никто не даст ему поймать и расколдовать кота, прежде чем кто-то что-то нехорошее с ним сделает.

Сэм в полуприсяде приближается к коту и, вспомнив что-то про обращение с кошками, крепко берет его за загривок.

- Тише, тише, - словно усмиряя дикое животное, - Сэм почти не надеется, что дин превратился в тихого домашнего пушистика - он тянет его за шкуру вверх, и Дин, на удивление, подчиняется, разжимает зубы и отцепляет когти. На местах, где они вонзались, остаются маленькие дырки, местами с красными пятнышками. Вот зверюга-то, поражается Сэм. Но чего он ждал от Дина? Этот тигр небось считает, что это он завалил ведьму.

Сэм поднимает кота и понимает, что тот весит вполне прилично и держать его вот так, на вытянутой руке, неудобно им обоим. Но черта с два он возьмет иначе этот шерстистый кошмар в таком состоянии. Кот, то есть Дин, прижимает уши к голове и громко шипит на Сэма, угрожающе растопырив лапы.

- Я понял, я понял, - оправдывается Сэм, - как хрустальную вазу... айда в машину.

Почти бегом и с котом на вытянутой руке он покидает старый дом. Свободной рукой в последнее мгновение подхватывает остатки гардероба брата с пола и мчится к , стоящей на задней подъездной дорожке. Когда он с трудом открывает водительскую дверь, рыжий зверь вдруг резко мявкает и ловким приемом кото-нинзи вырывается из руки. Рыжая вспышка и нет кота, Сэм паникует ровно две минуты, которые бегает вокруг машины, пока не замечает пушистый хвост, торчащий из-под переднего сидения.

Дин дома. Слава кошачьим богам.

Всю дорогу до бункера Сэм не рискует заговорить с братом или даже музыку включить. Оба они в шоке и еще не известно, кто сильнее. Рыжий хвост исчезает под сидением целиком почти сразу, и долгое время остается только догадываться о нескольких вещах: как кот туда поместился целиком, есть ли ему там, чем дышать, и будет ли он вылезать... когда-нибудь.

До Лебаннона три часа дороги. Дин вылезает через два, сначала долго таращится на Сэма зелеными глазищами прямо с коврика, будто хочет его прожечь взглядом насквозь, а потом неохотно перебирается на сидение. Садится на пассажирскую сторону и превращается в большой шерстяной шар. Куда у него подвернулись его лапы не понятно, это просто грозный помпон с ушами, который при неправильном обращении может и руку отъесть.

- Дин, мы обязательно разберемся, - где-то на полдороги решает пообещать ему Сэм, но кот медленно поворачивает к нему голову и смотрит так раздраженно-снисходительно, как на умственно отсталого, что Сэм замолкает до самого дома. Сам он всю дорогу пытается вспомнить, в каких из так тщательно перечитанных им книг бункера он видел описания способов снятия заклятий.


По приезду в бункер, Сэм загоняет Детку в гараж и, заглушив мотор, молча открывает коту пассажирскую дверь. Кот исчезает в ту же минуту в неизвестном направлении. Все что остается Сэму, это пару минут побегать по гаражу и позаглядывать под антикварные машины в поисках брата. Куда в этих запутанных катакомбах может занести испуганное животное, думать не хочется. Как его искать, тем более.

Но подходя к коридору, ведущему в кухню, Сэм вспоминает, что Дин - это не испуганное животное. Здесь в бункере он хозяин, человеком ли, котом - не важно. И об этом красноречиво напоминает грохот посуды.

Тот беспорядок, которые они оставили на кухне после завтрака сегодня утром, в большей своей части уже на полу, хорошо, что стеклянная посуда там не валяется в осколках. Дин хозяйственный и бить чашки не стал, только расшвырял ковши, сковородки, да опрокинул бутылку недопитого пива. Оно теперь капает с края металлической стойки, собирая внизу желтую чуть пенную лужу. Сам кот торчит кверху задницей в раковине и, судя по чавканью, пьет воду из оставленной там посуды.

Сэм смотрит на задранный рыжий хвост и чуть косолапые задние лапы и не знает, смеяться ему или плакать.

Дин заканчивает пить, спрыгивает с раковины и бесцеремонно покидает кухню, пройдя у Сэма между ног, как турист под Эйфелевой башней. Сэму остается беспорядок на кухне и в голове. Вопрос, за что хвататься в первую очередь, не встает, когда в животе громко бурчит.

Прибирается он быстро и уже минут через десять задумчиво стоит перед открытым холодильником и думает о хлебе насущном. Обычно его голова такими вещами занята не сильно, потому что есть Дин и волшебным образом появляющаяся в холодильнике еда. Точнее был Дин. Теперь Дин - это карликовый тигр - на спине, хвосте и лапах у него оказывается есть полоски чуть более темного рыжего оттенка, - который сидит теперь между ног у Сэма перед открытым холодильником и осматривает владения свои на предмет, чего бы сожрать.

Чем питаются коты, Сэм знает только в теории. Он как-то всегда был больше по собакам специалист.

Пушистое чудовище удается поймать налету, когда Дин пытается запрыгнуть на среднюю полку холодильника. Если он там похозяйничает, то точно все вывалит на пол и лишит их остатка съедобной провизии. Чтобы отвлечь, Сэм ставит его на пол и перед ним блюдце, куда наливает молока из большой пластиковой канистры.

Дин сидит и не шевелится, и Сэм может поклясться, что смотрит на него как на идиота. Сэм вздыхает и разводит руки:

- Что? Ты кот. Чего ты ждал?

Кот в ответ залезает на разделочный стол и садится перед своей чашкой с недопитым кофе, которую оставил утром. У Сэма закрадываются мысли насчет его раннего вопроса о том, осталось ли сознание человеческим или стало кошачьим.

- Кофе я тебе наливать не буду! - указывает он на пушистого брата пальцем, выплеснув остатки кофе в раковину и налив в чашку молока, - не знаю, что делает с котами кофеин, но если ты начнешь тут еще и по потолку бегать, я съеду.

Кот фыркает и пьет молоки из чашки, ныряя своей мордой в нее почти целиком. Когда он поднимает морду, на ней красуются потрясающие молочные усы и Сэм не в силах сдержаться. Он смеется долго и заразительно, а Дин довольно жмурится ни разу не оскорбленный тем фактом, что смеются над ним. Потом долго умывает усы своей крупной лапой с ярко-розовыми подушечками, натираясь так, будто его двести лет не мыли. Ровно до того момента, как Сэм распечатывает бекон.

Что? Не пиццей же кота кормить? Салат он тоже есть не будет, рыбные консервы они уже прикончили, а кормить животное чипсами не гуманно. Да и вряд ли жрать будет. Или будет? Сэм не знал, но бекон оказался единственным съедобным для кота продуктом в данный момент. Даже яиц нет, черт подери.

@темы: мини, фанфики, джен-фест

---

@темы: видео по SPN

---

Джен фест - 7

Осложнение второе...

На макаронах, хлебе и молоке. Без Дина.

Автор: Omela
Рейтинг: G
Размер: мини
Персонажи: Сэм, Джон и не хватает Дина
Жанр: джен, ангст
Саммари: Лучше так, чем это их душераздирающее домашнее хозяйство.
Лучше с Дином, чем без него.
Примечания автора: Джен фест 7. Заявка 7.38: Дин с какой-нибудь травмой надолго попадает в больницу. Папа Джон и Сэм узнают, что справляться друг с другом и с бытовыми мелочами без Дина не так-то просто. тут

И да, я тоже фейспалмлю от названия.

Читать на фикбуке

Читать дальше

- А оно должно быть таким... черным? - спросил Сэм и тут же прикусил себе язык от взгляда Джона с другого конца стола.

Папа не ответил, только с таким же сомнением продолжил ковырять вилкой подгоревшую корочку. У Дина корочка никогда не подгорала, она всегда румяная и хрустящая из смеси сыра и крошек. Самое вкусное - это корочка, и всем всегда достается ее очень много. И папе, и Сэму. А ярко желтый соус из расплавленного сыра тягуче вытекает из фигурных макарон на тарелку и очень долго остывает.

Соус Джона вплавился насмерть в переваренные рожки и был больше похож на оконную замазку. На вкус чуть крупянистый, мучнистый, странный.

Только жаловаться все равно никто не станет. Уж точно Сэм не будет. Папа очень старался. Они и так почти три дня питались только шоколадками из автомата и сухими сэндвичами из больничного кафетерия. У Сэма уже начинал болеть живот от бесконечной газировки, хотелось молока или сока. И горячий обед за столом, а не в тесном пластмассовом стуле комнаты ожидания.

К Дину их пустили всего два раза. Сэм не знал, почему так мало, но в первый раз это было перед тем, как его стали готовить к операции и, судя по тому, как выглядели врачи, и, как ссутулился папа, от их шепотом сказанных слов, все могло плохо кончиться. Было очень страшно. Никто ничего не говорил, а папа так цеплялся за Дина и так долго гладил его по голове, что Сэм едва не расплакался. Потом их выгнали, и они ночевали в комнате с пластмассовыми стульями.

Второй раз их пустили уже днем. Только шторы в палате все равно были задвинуты и Дин, спящий на узкой больничной койке, казался серым. Но врачи вздыхали с облегчением и папа тоже. Значит, все прошло хорошо. Они сидели с ним почти целый час, грязные, усталые и осунувшиеся. Когда пришел врач поговорить с ними, Джон отчего-то отправил Сэма опять к автомату за кофе. Сэм снова ничего не услышал, с доктором столкнулся уже в дверях, а папа попытался сделать вид, что не держал все это время Дина за руку.

Им всем было тяжело.

Поэтому и сидели они теперь, долго пережевывая крепко пропеченный Мак'н'Чиз, и упрямо сковыривая подгоревшую корку вилками. С одной стороны она была чернее, потому что у старой духовки справа тэна грела слишком жарко. Эту часть папа взял себе, ту, что посветлее, отдал Сэму, и еще третья осталась засыхать в прямоугольной глубокой форме, потому что среди них недоставало третьего Винчестера.

- Хочешь, я помою посуду? - внезапно для самого себя спросил Сэм, подняв голову и глянув на задумчивого мрачного отца. Надо разделить обязанности, которые вдруг так сразу навалились на них обоих. Все-таки постирать он тоже не смог.

Со стиркой все было еще печальнее, чем с готовкой. Медсестра отдала им разорванную и окровавленную одежду Дина, когда они уходили из больницы. Не много ее осталось. Кеды, джинсы и куртка. Футболку срезали в машине скорой помощи.

Когда Сэм и Джон пришли домой, они первым делом вытряхнули одежду на кровать, чтобы решить, можно ли что-то спасти. Так всегда у них бывало после охоты. Месяц был очень тяжелым, и лишних денег совсем не было. Черная куртка отправится в прачечную с остальной одеждой Винчестеров, кеды надо было отскрести только от грязи, а вот окровавленные и порванные тремя длинными бороздами джинсы заставили обоих Винчестеров застыть над кроватью в сомнениях.

У Дина осталась только одна целая пара штанов, в которой ему еще предстояло ходить в школу. В этом городе не нашлось барахолки от "Армии спасения", а заработанных папой между охотами денег хватало только на еду и два новых учебника для Сэма. Старые они забыли в номере мотеля, откуда уезжали под вой сирен. Бежали среди ночи.

Джинсы решено было отстирать, зашить и объявить спецодеждой для охоты. Ведь Дин, когда поправится, все равно на нее снова пойдет. Никто не сможет его удержать.

Что делал Дин с кровавыми пятнами ни Сэм, ни Джон не помнили. Папа только смог вспомнить, что нужно замочить в холодной воде. Они заткнули мотельную раковину носком, налили ледяной воды из-под крана и замочили злополучные джинсы смятым комком. Сэм вызвался постирать, но через час так и застыл в дверях ванной, когда перед ним открылся вид на потемневшую мокрую ткань, отмокающую в красно коричневой жиже из грязи и крови. Сэма затошнило, и непонятно откуда взявшийся папа вытолкал его из ванной, сказав, что сам ими займется, когда закончит с ужином.

Может, поэтому макароны с сыром подгорели?

Может.

Теперь папа ушел в ванную стирать, и оттуда слышалось громкое журчание и тихая ругань. Сэм стоял над слегка обгоревшей формой для запекания и скреб ее металлической лопаткой. Припеченный сыр не хотел отставать, черный, как угольки, въевшийся в края. Потом он долго намывал тарелки, чтобы они начали скрипеть, совсем как у Дина, и тер стаканы, думая о молоке, которое они забыли купить. Надо сходить за молоком. И хлопьями. И хлебом. Интересно осталась ли арахисовая паста, которую Дин мазал ему на сэндвичи, чтобы взять в школу на обед?

Вряд ли папа в курсе пасты и хлеба.

Джон, будто услышал его мысли, потому что вдруг пришел из ванной с мокрыми рукавами, забрызганными штанами и красными костяшками на руках, на краешке рубашки все еще белело пятно от муки. Он встал напротив открытого холодильника и опять задумался.

- Молока нужно и хлеба, - тихо сказал Сэм, отложив последнюю тарелку.

Джон посмотрел на него и улыбнулся уголком губ.

- И хлопьев? - добавил он. Сэм кивнул в ответ и тоже слегка улыбнулся.

Долго ли они протянут вот так? На макаронах, хлебе и молоке. Без Дина.

- Я скоро вернусь, - кинул Джон через плечо, надевая куртку и уходя в магазин.

У Сэма была еще целая гора не сделанных уроков, что накопились за три для, а завтра возвращаться в школу, как бы сильно ему не хотелось поехать вместо этого в больницу к Дину и сидеть там с ним, пока он не проснется.

Когда он проснется, все будет хорошо. По-прежнему. Нормально.

Сэм сидел до поздней ночи над учебниками, размышляя, что лучше бы они купили Дину штаны вместо них. Джон давно вернулся, громко хлопнув входной дверью, потом долго стучал и гремел в кухонном уголке, расставляя продукты. Затем взялся за чистку оружия, разложив его на кровати. Это тоже делал Дин и теперь каждый вжик ножа или щелчок разбираемого пистолета дергали Сэма, напоминая ему об отсутствующем брате. Дочитывать рассказ по внеклассному чтению Сэм отправился на свою кровать, там и уснул.

Проснулся уже, когда за окном занимался рассвет. Папа спал, сидя за столом, темным силуэтом выделяясь на фоне настольной лампы, которую он переставил на кухонную стойку, чтобы свет не мешал Сэму спать. Голова его лежала на сложенных руках, а прямо под ними растянутые на столе порванной штаниной джинсы Дина. Рядом всего одна недопитая бутылка пива.

Сэм тихонечко встал с кровати и в носках подошел к отцу, заглянул через плечо и беззвучно охнул. Джон наложил на все три длинных разреза на не отстиравшемся до конца кровавом пятне ровные ряды хирургических стежков черными нитками. Сэм не знал, засмеяться ему или заплакать. А ведь наверняка же и пришил случайно к другой стороне штанины, как минимум несколькими стежками. Дин, когда зашивал и штопал штаны, всегда на что-то их натягивал, большие папины - на свою ногу, маленькие Сэма - на руку. И выходило ровно и крепко. Совсем по-другому. Не так, будто он шил тут сына, а не чертовы штаны.

Сэм вытер глаза рукавом. Он сам себе сделает сэндвичи и завернет в бумажный пакет. А после школы они с папой поедут к Дину в больницу. Уж лучше там сидеть на стуле, жевать шоколадки и давиться колючей газировкой.

Лучше так, чем это их душераздирающее домашнее хозяйство.

Лучше с Дином, чем без него.

@темы: мини, фанфики, джен-фест